- Что ж, браво, Лян Амань… Я Вас даже научу, как избежать участи стать убийцей.  Ступайте к Шихуанди и повторите то, что Вы сейчас сказали.  А я попрошу Императора отдать мне Ваш изуродованный труп – буду отрабатывать на нем приемы бальзамирования.  Хотите?
     Он нарочно не смотрел на Лян Аманя.  Тот часто задышал:
     - Вы меня не запугаете…
     Ну и ну! Прямо театр! Но злость Янмина почему-то прошла от этой глупой фразы.  Он сказал небрежно:
     - Больно мне надо Вас пугать! Возьмите себя в руки, Лян Амань, что с Вами? Неужели Вы никогда не видели, как мастера «дела молчания» оживляют мертвых?
     - Видел…И, признаться, не могу дать этому объяснение… Но то были свежие трупы – как правило, еще не до конца остывшие… Я полагаю, маги каким-то образом стимулировали работу сердца… Но работы этой все равно хватало от силы на несколько минут – затем люди умирали снова…
     Янмин неожиданно рассмеялся. 
     - Вам не очень везло с магами.  Мне приходилось возвращать жизнь умершим несколько лет назад, по-моему, я уже говорил об этом сегодня. 
     Вас-то никто не просит оживлять – чего Вы так беспокоитесь?
     - Однажды меня тоже просили вернуть жизнь, - с неожиданной веселостью сказал Лян Амань, - вот я Вам расскажу…
      Прибегает ко мне как-то даосская монашка и с порога кричит: « Лекарь, наша сестра при смерти, верните ей жизнь…» - Лян Амань лукаво улыбнулся.  – Делать нечего, отправился в монастырь – это у нас, в Цзюлуне - а больная, как выяснилось, скончалась несколько часов назад: она, мне сказали, незадолго до этого поранила ногу - и у нее начались судороги.  По всей вероятности – «столбовая смерть» - я давно хотел рассмотреть, как эта болезнь изменяет мышечные волокна, но, к несчастью, не попадалось ни одного трупа – а тут вдруг такой случай.  Ну, я осмотрел покойную, а потом напросился ночевать в монастыре, да и ночью вскрыл тело – у них, видите ли, такой обычай: когда в монастыре покойник, его относят на задний двор, а сами из своих келий носа не высовывают до тех пор, пока мертвец не будет предан земле.  Конечно, заброшенный двор и карманный нож – не слишком удачные условия для вскрытия, но что поделаешь? Ну, вскрыл я ее - а лоно, представляте, доверху забито свернувшейся спермой. 
     - Ну и что? – равнодушно поинтересовался Янмин.  – Может быть, дамочка при жизни отличалась… м-м-м… любвеобильностью?
     Лян Амань весело щелкнул красивыми пальцами. 
     - В том-то и дело, что не при жизни… Во-первых, сперма была свежая, гораздо более свежая, чем само тело – это раз.  А, во-вторых, я исследовал края «пелены девства» и пришел к поразительному выводу: дефлорирована она была уже после смерти… А в монастыре одни дамы – так, по крайней мере, положено считать. 
     - И что же? – Янмин приподнял голову.  – Вы попытались оживить ее силами медицины?- И добавил невинным голосом:
     - А я, признаться, полагал, что современная медицина не имеет никакого отношения к жизни…
     Лян Амань резко поднялся с кресла и нервным широким шагом заходил по комнате.  От размашистых движений его больших рук в комнате сделалось теснее.  Наконец, он остановился и пристально посмотрел в глаза Янмину. 
     - Имеет, еще как имеет… Вы, драгоценный Янмин, путаете жизнь и оживление, а ведь это непростительная ошибка.  Мы, медики, да будет Вам известно, никого не оживляем, а стремимся сохранить жизнь любыми доступными нам способами…
     - И много у вас этих способов? – Янмин вновь откинулся на камышовую подушку: ему надоело дразнить этого не слишком умного красавца. 
     - Представьте себе, немало… А вот с трупами врач работает только для того, чтобы уточнить причину смерти – не более… Вы, чтобы уточнить ту же самую причину, разрываете могилы, тревожите – рискуя заразиться - покой мертвецов, прибегаете к массовому гипнозу… Вы, маги, живете за счет мертвых, а мы за счет живых – в этом вся разница. 
     - Нет… - задумчиво, точно обращаясь к самому себе, проговорил Янмин.  – Не в этом.  Мы, если хотите знать, тоже живем за счет живых – чего взять с трупа? А живые платят – и платят щедро, потому что хотят узнать что-то о своем умершем родственнике и еще потому, что верят в тесную взаимосвязь собственной судьбы с судьбой покойного… А эти знания им может гарантировать только магия – не медицина… Давайте выйдем на улицу, остановим сто человек и спросим, к кому они пойдут, если потребуются хоть какие-то знания о загробной судьбе умершего или же – о своей предрасположенности к тем или иным несчастьям, болезням и так далее… Да все сто посмотрят на нас, как на ненормальных, и ответят – « к мастеру «дела молчания» - куда же еще? Думаете, хоть один человек отправится к медику? В этом вся разница…
     Лян Амань беспомощно развел руками. 
     - Что ж… Возможно, все так, как Вы говорите… Но ведь, Вы и сами понимаете, милый Янмин, что причина этому одна – неверие в науку.  Вот объясните мне, пожалуйста… - Лян Амань погладил щегольскую бородку… - каким образом по костям можно рассказать человеку о том, что его ждет? Медицина, разумеется, не всесильна, но Ваш покорный слуга может, едва посмотрев человеку в лицо, предположить приблизительное время и причину его грядущей смерти, а, кроме того, принять меры для того, чтоб это время отсрочить…. 
     Янмин с трудом повернул голову (она болела уже гораздо меньше) и посмотрел в крупное энергичное лицо собеседника:
     - А вот в этом, кстати, методы сходятся… Я допускаю, что хороший врач может уметь читать по костям не хуже плохого мага: кости говорят о многом.  О том, что близкие по крови люди имеют похожую костную систему, я тоже знаю не понаслышке – собственно, на этом строится все гадание на костях мертвых. 
     - Янмин… - Лян Амань неожиданно, как мальчик, тронул его за руку.  – Янмин, что Вы намерены делать с «Железной стаей»? Ее взаправду собираются умертвить?
     Янмин мягко, но решительно убрал руку, стараясь не смотреть в глаза собеседнику. 
     - Да.  Придется умертвить, ничего не поделаешь. - И, помолчав, добавил:
      - Это не наше решение – не Ваше и не мое – и не наша армия.  Один человек (он все- таки не решился прямо указать на Шихуанди)…да, один, так сказать, посвященный в эту историю человек в разговоре со мной назвал грядущую перемену в армии «важнейшим делом эпохи».  Мастера же «дела молчания» всегда жили вне любой эпохи, как, собственно говоря, и врачи – просто одни защищают интересы мертвых, а другие – интересы живых.  Какое нам, в сущности, дело?
     - Но ведь так ужасно, Янмин … - голос Лян Аманя предательски дрогнул.  – Тысячи живых людей – молодых, здоровых, красивых… вот именно, и красивых тоже.  Вы знаете, чтоб попасть в «Железную стаю», воин должен обладать целым набором внешних качеств, точно он поступает на службу в императорский дворец на должность «мальчика для господ».  Страна останется без армии… - последний довод врач проговорил срывающимся голосом и отвернулся.  Янмин поморщился. 
     - Прекратите, Лян Амань… Не будьте бабой! Мы с вами здесь не просто так, верно ведь? Придумаем, что сделать, как оживить армию… Хотя Вам, я понимаю, тяжелее, чем другим: Вы ведь считаете магов шарлатанами, а, следовательно, не верите в исключительные возможности современной магии. 
     - Я этого не говорил…- голос Лян Аманя вновь сделался твердым.  – Просто мне, как и всякому человеку науки, свойственно подвергать сомнению любые ненаучные методы.  Возможно когда-нибудь…- Лян Амань прищурил свои выразительные, почти женские, глаза, - медицина научится возвращать жизнь мертвым.  Вы когда-нибудь видели сердечную мышцу пятидесятилетнего человека?
     Янмин посмотрел на него так, точно увидел впервые, и ничего не отвечал. 
     - Человеческому телу свойственно изнашиваться, - продолжал Лян Амань, - поэтому рискую предположить, что для возвращения жизни умершему потребуется, по меньшей мере, искусственное сердце… да, искусственное сердце… плюс умение вживлять его взамен настоящего.  Ну и, разумеется, это случится не раньше, чем медицина полностью подчинит себе жизнь человеческого мозга, научится регулировать мозговые процессы – пока что для нас это абсолютно недосягаемая область. 
     Янмин покачал головой – не объяснять же этому умнику про незримую силу! Он сказал только:
     - Вы говорите глупости, Лян Амань.  При чем здесь сердечная мышца пятидесятилетнего человека? У нас с Вами иная задача – разработать способ быстрого возвращения к жизни нескольких тысяч молодых мужчин, предварительно умерщвленных одинаковым способом.  Это не убийство, дорогой Лян Амань, нечего хлюпать носом.  Это, напротив, способ сохранить им молодость: мертвые, как известно, не стареют и не болеют.  Эти воины, когда оживут, будут выглядеть моложе собственных сыновей…или даже внуков. 
     - А если не оживут? – жестко спросил Лян Амань.  – Или оживут, скажут несколько слов, как Ваши трупы на магическом сеансе – и тут же снова умрут?
     Янмин легонько стукнул костяшками пальцев по спинке кровати. 
     - Надо, чтоб не умерли… Над этим мы и собираемся работать, не так ли?
     Лян Амань стоял спокойно и напоминал собой одинокий куст «волчьей ягоды» посреди маньчжурской степи. 
     - Да.  Совершенно верно. 
     - Вот и прекрасно.  Я попрошу Вас в течение ближайших десяти дней собрать материалы по бальзамированию.  Затем надо будет, обработав уже имеющиеся сведения, провести необходимые опыты… применительно к нашим условиям.  Поверьте, сохранение трупов волнует меня сейчас гораздо больше, чем способ вернуть им жизнь. 
     - Завидую Вам – вздохнул Лян Амань и повернулся лицом к двери.  Крепкий имбирный запах его тела еще долго жил в комнате. 
     .  .  . 
     
      На кладбище Сеятелей отправились следующим утром.