А ночью? Ночью недавно там выл кто-то.  И понятно ведь, что собака, но это ж надо, так отвратно завывать! Петровна проснулась, давай причитать.  И так слушать тошно, а тут еще она.  Прикрикнул: хватит уже, ну воет и воет, и пусть себе воет.  Но когда свои собаки подхватили, не выдержал – волосы на голове ежом – выскочил с палкой на крыльцо: цыц, проклятые, чтоб вы повыздыхали!. .  Такое дело. 
     Чета Сивцовых была здешняя.  Долго не хотели уезжать, даже когда село стало превращаться в погост.  Дети пристроились в Индустриальном, звали к себе стариков, но те ни в какую.  Упрямились, пока на соседней, совсем опустевшей улице какие-то изверги не зарезали восьмидесятилетнюю старуху.  Всю избу перевернули, богатство, должно быть, искали.  Не нашли, само собой.  Тогда-то Петровна и сказала: дескать, хватит, ты, старый, хоть до смерти здесь сиди, а моей ноги и близко не будет. 
     И то, глянешь ночью в окно, кругом чернота, электричество два года уже, как отрезали.  Случись что, помощи не дождешься. 
     Так и съехали.  Но у детей, хоть и неплохо вроде, но все не своя изба.  И через полгода дед с бабкой подались обратно.  Начальство выделило им на территории лагеря домик.  Летом при деле и кое-какое хозяйство можно вести.  Зимой же возвращались на сыновние хлеба, в благоустроенную квартиру, а в лагере бывали наездами: проверить, поправить что потребуется. 
     А в свой прежний дом – ни-ни.  Пусть уж он так и стоит заколоченный, тем более теперь, когда в деревне никого не осталось.  Если, конечно, Прокопия не считать.  Да, Прокопий. . .  Чудной человек.  Закусил удила: мол, не поеду, пусть хоть земля провалится! Будто доказать что-то кому-то хочет.  А чего тут доказывать? И сами отжили, и село.  С другой стороны, родственники у него есть ли, нет? Может, и ехать некуда? Последним остался.  Так и живет, как привидение, среди разрухи.  Ну, его дело. . . 
     Подсмыкнув рабочие штаны и стуча разбитыми сандалиями по доскам, Сивцов принялся одолевать последний лестничный марш.  На верхних ступенях встал отдышаться, огляделся и увидел, что метрах в ста от лагеря из кустов выбрались трое – молодые, коротко стриженые, в спортивном трико – и медленно побрели по берегу в сторону бывшего села.  Несмотря на годы, сторож взгляд имел зоркий; приставив ко лбу ладонь, всмотрелся.  Чужие.  Не из Индустриального.  На память старик тоже не жаловался. 
     Тревога вдруг тронула сердце, какое-то дурное предчувствие.  Хотя, если разобраться, ну парни и парни.  Может, с девками отдыхать приехали.  Что тут такого?. . 
     Что-то подсказывало сторожу, что не на отдых прибыли сюда незнакомцы.  Вид и повадки не те, и девок никаких не видно.  Уже шагая по гравийной дорожке к домику, Сивцов опять вспомнил Прокопия Овчинникова.  Как ему там одному? Тут еще шляются всякие. 
     6
     Фуфел предложил расположиться в каком-нибудь доме.  Но дома, и полуразрушенные, и почти целые, стояли, как гробы с приподнятой крышкой, будто подстерегали: сунься – обратно не выйдешь.  Не хотелось и заходить.  В конце концов Сом решил табориться прямо на берегу, под открытым небом.  Погода стояла хорошая, а мошку при дымокуре можно перетерпеть. 
     Нашли участок берега, где он невысоким мыском выступал над пляжем.  Здесь шелестело несколько ив – не совсем голое место, но и не заросли, где гнус сожрет.  Вокруг полно сухого плавника, не надо дрова издалека таскать.  Короче, самое то. 
     Тальники загораживали табор от близких развалин. 
     Соорудили костерок, вскипятили чай, перекусили припасами, которыми снабдил Куцый.  Солнце медленно ползло по чуть дымному небосклону, и через час-другой должно было окунуться на горизонте в серебристо-серую воду озера.  Но пока день еще полыхал золотом и голубизной.  Озеро, словно забавляясь, шлепало ладонями пологих волн о песчаный берег.  Шорох воды и вкрадчивый шелест листвы сливались в навевающую дрему тишину. 
     Фуфел и вправду прикорнул в траве, а потом засопел вовсю.  По его лицу ползали безбоязненные мухи. 
     Сом лежал на спине, лениво поигрывая обрезом, который перед этим разобрал и тщательно проверил.  Жаль, без смазки, как следует, не почистишь.