- В Писании о Них нет ни слова, да и кто сейчас верит Писанию?! Жили Они задолго до нас, и я даже не могу сказать, были ли Они людьми в привычном смысле этого слова. . .  Но умели Они многое.  И эта машина, она. . .  она исполняет некоторые желания, надо только уметь ею пользоваться. . .  Тот пожар, о котором упомянуто в летописи, пришелся очень кстати: мой прапрадед сумел спрятать ее от людских глаз.  Мои прадеды, дед и отец по крупицам разгадывали ее секреты, а я - последнее звено в этой цепи. . .  Я разгадал. 
     - Но где. . .  где она сейчас? - спросил журналист, с трудом связывая слова от волнения. 
     - Этого я вам не открою, - мягко сказал отец Аристарх.  - Слишком велик будет соблазн использовать ее, не зная ее истинных возможностей, а незнание несет гибель.  На моей совести уже лежит тяжким грузом одна загубленная жизнь, ведь Федор был соучастником моего превращения и, в конце концов, решил попробовать сам. . . .  Эти маленькие создания, которых вы видели в свой микроскоп, доктор, способны изменять самою суть человеческой природы.  Они подчиняются машине, машина - человеку или любому другому разумному существу.  Нужно лишь уметь правильно загадать свое желание.  Я сумел, а Федор - нет. 
      - И что это за желание? - поинтересовался Миллер. 
     Отец Аристарх не ответил.  Вместо этого он снял с себя крест и передал его журналисту со словами "Сие мне теперь без надобности!", после чего попятился назад и остановился на самом краю арочного проема, в любой миг рискуя сорваться вниз. 
     - Бог с вами, отец Аристарх, что вы делаете! - изумленно выдавил исправник. 
     Вместо ответа священник взялся обеими руками за ворот подрясника и изо всех сил рванул.  С громким треском разошлась ткань, а наблюдавшие за действиями батюшки люди не смогли сдержать возгласа удивления смешанного с ужасом.  Отец Аристарх стоял голый по пояс.  Тело отца Аристарха уже не было телом человека, более того – оно даже не было телом живого существо в привычном смысле этого понятия, ибо представляло собой светящуюся ровным, удивительно приятным для глаз светом, субстанцию.  То, что доктор принял за горб, оказалось сложенными за спиной крыльями, сотканными из той же светящейся материи.  Над головой священника сияло нечто вроде нимба. 
     - Отец Аристарх! – просипел Самохвалов. 
     - Не отец Аристарх, но Аристархаил, - виновато улыбнувшись, поправило существо, еще недавно бывшее отцом Аристархом.  – Я всегда мечтал летать.  Мечтал, когда смотрел на птиц, когда отроком пускал бумажных змеев. . .  А еще мечтал узреть Господа нашего в сиянии славы Его, так, как могут зреть Его только ангелы.  Но Господь не дал мне крыльев, а Они дали.  Я осмелился нарушить волю Его, но, думаю, Господь в неизреченной благости Своей простит мне мое перерождение.  А коли так - прощайте, господа! Не поминайте лихом скромного уездного священника!
     С этими словами, не дав опомниться изумленным зрителям, отец Аристарх выпал из арочного проема спиной вперед, но уже в следующую секунду воспарил над грешной землей, поднимаясь все выше и выше.  Некоторое время он был виден подобно еще одной звезде на ночном небосклоне, а затем исчез.  Должно быть вознесся прямо на Небеса. 
     Пару минут на колокольне царила абсолютная тишина. 
     - Боже, что скажет его превосходительство генерал-губернатор?! - наконец простонал Самохвалов, хватаясь за голову. 
     - Ничего не скажет, - спокойно сказал доктор.  - Я думаю, то событие, свидетелями которого мы сегодня стали, останется исключительно в нашей памяти, - при этом Миллер многозначительно покосился на журналиста. 
     - Но как быть с народной молвой? - волнуясь, спросил Крайнев.  - Все равно его кто-нибудь увидит. 
     - Ну и что? - пожал плечами доктор.  - Легендой больше, легендой меньше. . .  Какая разница? Давайте-ка, господа, по домам - час уже поздний. 
     ---
      В "Губернских ведомостях" за 186… год содержится немало сведений, полученных от северокамских обывателей о неоднократных явлениях ангела в небе над городом.  Газета сообщает, что все очевидцы - люди весьма достойные и уважаемые, каковых трудно заподозрить в намеренном мистифицировании. 
      О загадочном исчезновении местного священника, отца Аристарха, летом того же года в газете нет ни единого слова. 
     
     .