.  Но если она сгорела более чем сто лет назад, то почему вдруг эти создания проявили себя только сейчас? И как они попали в тело злосчастного звонаря? Вопрос отнюдь не праздный, ведь если предположить, что Крюков - только первая жертва. . . 
     - Избавьте нас от этих ужасов, Иван Генрихович! - сказали исправник.  - Вы сами-то верите во всю эту историю?
     - Признаться, не знаю, - пожал плечами Миллер.  - С одной стороны, то, что предлагает нам Семен Дмитриевич, слишком уж неправдоподобно, с другой стороны, вот это, - доктор кивнул в сторону микроскопа, - еще более невероятно, однако ж факт.  И чем бы оно ни было, оно представляет смертельную угрозу. 
     - А позвольте спросить, Иван Генрихович: если бы это была просто некая неизвестная болезнь, что бы вы делали? - спросил Самохвалов. 
     - Ну-у, - доктор поправил пенсне.  - Во-первых, изолировал бы больного; во-вторых, объявил бы карантин; в-третьих, телеграфировал бы в Петербург. . . 
     - Э, нет! С последним мы пока обождем! - сказал исправник.  - А вот насчет карантина. . .  Как вы думаете, каким образом эта дрянь попадает внутрь?
     - Вы имеете в виду внутрь организма? О, тут есть великое множество вариантов! Может по воздуху, может с водой или пищей.  Если б звонарь был еще жив, но. . .  увы!
     - Царствие небесное рабу божьему Федору! - растягивая слова, произнес священник и степенно перекрестился. 
     - Между прочим, отец Аристарх, а ведь Федька-то постоянно находился при вас! - сказал вдруг Самохвалов.  - Уж вы-то должны знать, где он бывал и что делал. 
     - Сколько я его помню, он с малолетства возле церквей обретался, - задумчиво сказал доктор.  - Редко-редко мальчишки его с собой в лес брали.  А посему версия о том, что Крюков забрел в некий тайный уголок нашего городка и нашел там свою смерть, кажется мне не самой удачной. 
     - Слаб был разумом раб божий Федор! - сказал отец Аристарх.  - А потому, хотя и погиб смертию страшной, душа его теперь на Небесах, ибо сказал господь наш Иисус Христос: "Блаженны нищие духом, ибо их есть царствие небесное"!
     - А что если они в колодезной воде? - спросил доктор, ни к кому не обращаясь и словно не слыша собеседников.  - Что если подобная участь ждет всех жителей нашего города? Знаете что, отец Аристарх? Давайте-ка прогуляемся до вашего дома! Ведь Крюков брал воду из вашего колодца?
     - Брал, - кивнул священник.  - Но ведь и я пью оттуда. 
     - Не хотел бы вас пугать раньше времени, отец Аристарх, но что если они уже и в вас?
     - Упаси Бог! - скороговоркой сказал батюшка. 
     - С вашего позволения, я бы взял немного воды из вашего колодца, - попросил доктор.  - На анализ. 
     - На все воля Божья! Пойдемте! - смиренно произнес отец Аристарх и направился к выходу.  Вслед за ним потянулись остальные участники драмы. 
     Час был уже поздний.  Августовские сумерки постепенно переходили в звездную и лунную августовскую ночь.  Город уже спал.  Воздух был совершенно неподвижен, и сонную тишину нарушал лишь далекий глухой лай собак. 
     - Эх, служба! Ни днем тебе покоя, ни ночью! - с чувством сказал Самохвалов. 
     Отец Аристарх шел медленно, но не гордо и степенно, как положено священнослужителю, а сгорбившись, втянув голову в плечи, словно что-то мучительно обдумывал. 
     - Послушайте, - сказал он, неожиданно остановившись и повернувшись к своим спутникам.  - Давайте поднимемся на колокольню!
     - Какого черта?! - не понял Самохвалов. 
     - Не поминай нечистого на ночь глядя, раб божий Андрей! - сурово сказал поп. 
     Журналист и доктор недоуменно воззрились на батюшку. 
     - Помилуйте, отец Аристарх! Лезть на колокольню? Что за ребячество?! - сказал Миллер. 
     - Пойдемте, пойдемте! - настаивал священник.  - Мне нужно. . .  Я должен вам кое-что показать.  Пойдемте!
     С этими словами он решительно зашагал к храму Явления Господня. 
     - С некоторых пор я уже ничему не удивляюсь! - прокомментировал доктор и последовал за священником.  За ним устремился репортер.  Позади всех, чертыхаясь, плелся исправник. 
     Осторожно, стараясь не разбудить сторожа, они проникли в храм и по скрипучим шатким ступеням стали подниматься на звонницу соборной колокольни, пугая устроившихся на ночлег галок.  «Странно, - подумал доктор.  – На улице уже темень, свечей у нас нет, а друг друга и на ступеньках не спотыкаемся.  Откуда свет? Бог мой! Да это отец Аристарх светится!»
     - Красота-то какая! - сказал батюшка, вдыхая полной грудью.  Семен Крайнев в душе согласился с этим высказыванием.  Немного робея от головокружительной высоты, он с любопытством рассматривал лежащий под луной город.  В некоторых избах еще горел свет, и река и пруд медеплавильного завода сверкали расплавленным серебром, и все это было так чудесно, что журналисту захотелось раскинуть руки, оттолкнуться и воспарить над всем этим великолепием. 
     - Ну-с, отец Аристарх, надеюсь, вы привели нас сюда не для того, чтобы лишний раз полюбоваться пейзажем? - спросил доктор. 
     - Я решил сложить с себя сан, - просто сказал отец Аристарх.  - Раб божий Федор - да будет земля ему пухом! - пострадал исключительно по причине своего скудоумия, однако ж, смертию своей он раскрыл величайшую тайну моего рода.  Видите ли, отец Севостьян, которого вы, юноша, сегодня упоминали, мой прапрадед по отцовской линии.  И машина, упоминание о коей вы нашли в летописи, действительно существует. 
     Последние слова прозвучали из уст священника столь неожиданно, что у троих его слушателей на миг перехватило дыхание. 
     - Я не знаю, кто они были, - продолжал отец Аристарх.