Однако, волею судьбы осмотр верхнего этажа мне произвести не удалось, так как едва я ступил на третью от пола ступеньку, раздался негромкий скрип.  После этого со стороны подвала я услышал какой-то шум, будто что-то упало.  Замерев я стал прислушиваться.  Но увы, все попытки услышать что-либо ещё, оказались тщетными. 
      - Есть здесь кто-нибудь? - Ответа не последовало.  Несмотря на это, я был уверен, что в доме я не один.  Медленно подойдя к подвалу, я открыл дверь отделяющую меня от лестницы ведущую во мрак подвала и заглянул в образовавшийся проход.  Стоит ли упоминать о около том, что зажжённый в подвале свет застал врасплох!? Кто бы не находился внизу, о моём присутствии скорее всего уже знал.  Ввиду этого я начал спускаться вниз, даже не пытаясь оставаться незамеченным. 
      Каково же было моё удивление, когда спустившись вниз и осмотревшись, я не обнаружил ничего кроме мольберта, стоящего на треноге посреди выставленных вдоль стен пустых подрамников.  На полотне находящемся на мольберте был изображён мужчина около сорока пяти лет.  Ледяной взгляд его, как будто буравил меня насквозь проникая в самое нутро.  В стиле написания чётко угадывался почерк того же художника, чьей кисти принадлежали и портреты украшавшие стены дома моего деда.  Но в отличие от остальных полотен неизвестного творца, портрет этого человека был написан с особым усердием.  Не удивлюсь, если окажется что художник дольше всего работал над портретом этого джентльмена.  Один только вид его вызовет благоговейный трепет у любого, кто хоть раз взглянет на него. 
      Больше всего меня волновало то, что же за стук я слышал из подвала? Тот кто здесь находился, никак не мог проскочить мимо меня.  Да и скрыться среди подрамников тоже не представлялось возможности.  В моей голове возникла мысль, что если я заберу портрет с собой, то вряд ли кто-то хватится его, ну а если мастер сам явится за своим творением, то по крайней мере, у меня будет повод расспросить его о том, что он делает в чужом доме.  Завернув портрет в кусок ткани найденный в этом же подвале, я отправился в дом деда. 
     
     
     
      Глава Восьмая
     
     
     
      До дома я добрался достаточно быстро.  Меня подгоняло предвкушение радости от того, что я смогу порадовать стариков новой картиной, которая безусловно станет украшением их коллекции.  Вернувшись домой, я решил никому не показывать портрет до ужина.  Тихонько поднявшись к себе в комнату, я убрал полотно в шкаф и спустился в гостиную.  До ужина оставалось не более полутора часов, и я решил провести это время за разговором со стариками.  Обсуждая последние события происходящие в Лондоне, я не заметил, как подошло время ужина.  Воспользовавшись тем, что Бабушка занялась накрыванием на стол, я удалился в спальню, и вернулся уже с накрытым тканью портретом. 
      - Гэбриел, что это у тебя? - Поинтересовался Дед, когда все уселись за стол и я взял в руки портрет стоявший до этого момента у меня в ногах. 
      - Это подарок который я хочу вам вручить.  Я нашёл эту вещь в доме Эбигейл Рид.  - После этих слов старики переглянулись. 
      - Гэбриел, что ты делал в доме Ридов?
      - Я решил пройтись по окрестностям, и заодно познакомиться с хозяевами их особняка.  Но как оказалось, дом Ридов давно заброшен, но кто-то всё же посещает его время от времени.  Меня заинтересовало это, и я решил осмотреть особняк в подвале которого я и нашёл этот портрет.  С этими словами, я снял ткань с рамы и повернул картину так, что бы всем было видно ней человека.  Реакция стариков как и в прошлый раз оказалась очень бурной.  Бабушка вскрикнула и закрыла лицо руками, а Дед резко вскочил с места и перекрестился.  Для меня осталось загадкой, чем же мог так напугать стариков обыкновенный портрет?
      - Что-то не так? Вам не понравилась картина? - - Что же ты наделал, Гэбриел! - Дед с ужасом взирал на человека с картины.  Голос его дрожал как никогда. 
      - Собирайся, Милдрэд! Пока не поздно мы должны избавиться от него. 
      - Гэбриел, ты останешься в доме, здесь тебе ничего не грозит.  Когда мы уйдём, плотно затвори за нами дверь, и собери все свои вещи.  Сегодня же вечером тебе нужно отправиться домой, и не вздумай перечить! Ты в большой опасности!
      Когда старики собрались, Дед плотно завернул принесённый мной портрет в ткань, а Бабушка сняв с шеи нательный крест, подошла ко мне и вложила его в мою ладонь. 
      - Объясните же мне, что происходит?
      - На это нет времени, Гэбриел.  Тебе нужно срочно собрать свои вещи и уехать.  - С этими словами они ушли заперев входную дверь на ключ. 
      Я поднялся к себе в спальню, и как мне было велено сложил все вещи в чемоданы.  У меня не было никакого желания уезжать не попрощавшись, поэтому я решил дождаться стариков.  Мне не очень верилось, что из-за принесённого мной портрета может произойти что-то ужасное.  Однако, подойдя к двери в спальню, я повернул ключ в замочной скважине и убедился, что дверь заперта.  После этого я прилёг на кровать и лежал дожидаясь когда вернётся Дед, и сможет объяснить мне, чем именно была вызвана столь бурная и не предсказуемая реакция со стороны стариков. 
      Лёжа на кровати, я не заметил, как погрузился в царство Морфея. 
      Как и в первую ночь, мне вновь приснился очень странный сон.  Но в отличие от прошлого раза, сон вызвал у меня не недоумение, а настоящее чувство тревоги.  Ко мне снова Эбигейл Рид.  Однако она не ходила по комнате, а присев на край моей кровати, немигающим взглядом смотрела на меня. 
      Когда я повернулся к ней, она взяла меня за руку и первой начала разговор. 
      - Гэбриел, почему же ты меня не послушал? Я пыталась предупредить тебя о надвигающейся опасности.  Ты должен был спасаться, бежать прочь от этого дома, но ты не послушал меня, и теперь беды не избежать. 
      - Эбигейл, чего вы все так боитесь? О какого рода беде идёт речь?
      - Ох, мой милый Гэбриел! Ты и представить себе не можешь что ждёт тебя.  Он придёт за тобой! Оковы его пали, и он на свободе! Господи сохрани твою душу, Гэбриел! Я надеялась, что ты никогда не вернёшься в этот дом.  Мы все страдали.  Весь мой род, вся округа.  Натиск зла был неумолим.  Тяжким бременем пало на мой род жестокое проклятье около века назад.  Но только один человек смог спастись от него.  Это твой Отец, Гэбриел! Он видел больше других, и от того вырос жестокосердным человеком, но он защищал тебя и твою семью.  Но Дедушка твой спас его и увёз в Лондон.  Когда родился ты, Гэбриел, у твоих родных в сердце вновь поселился страх.  Каждый раз, когда вы приезжали в этот дом, все следили за тобой.