Поэтому я крепко ухватившись за ключ, дёрнул его на себя что было сил. 
      - Ваше недоверие, мистер Бейкер не имеет под собой почвы.  Вы можете оставаться в комнате сколько вам угодно, но в конце концов вы откроете нам.  Вы будете вынуждены это сделать. 
      - Не верь ему, Гэбриел, он лжёт! - Вздрогнув от неожиданности, я обернулся.  За моей спиной стояла Эбигейл.  Позабыв об опасности что подстерегала меня по ту сторону двери, я бросился к ней.  Но к моему вящему удивлению, Эбигейл отступила от меня на три шага. 
      - Нет, Гэбриел.  Не пытайся подойти ко мне. 
      - Но почему, дорогая моя Эбигейл?
      - Нам нельзя приближаться к тебе.  Крестик что висит на твоей шее, принадлежал твоему Отцу.  Перед смертью, он отдал его своей Матери.  Он знал, что ты вырастешь и вернёшься в этот дом.  Именно по этой причине он и отдал то, что его всегда защищало.  Твой Отец был тем кого боялся даже Он! Но теперь его крестик послужит защитой тебе.  У тебя есть шанс спастись.  Беги, Гэбриел! Спасайся из этого дома! Молю тебя! Ради всего святого, беги!
      Сдаваться так просто я не желал.  Если уж у тех кто стоял за дверью оказался ключ моего Деда, то мне следует выяснить, жив ли он. 
      Я подошёл к двери и вставил ключ в замочную скважину с целью проверить бдительность Клейтона.  Трюк мой сработал, как я и ожидал.  За дверью раздался шорох и звук.  Отпирать замок я конечно же не собирался.  Вытащив из под рубахи крестик, я снял его с шеи и приложил к двери.  Ещё раз взглянув в скважину, я убедился, что люди в коридоре быстро отошли к противоположной стене.  Это дало мне возможность разглядеть их лица.  Каждого из них я уже видел на портретах, которыми были покрыты стены первого этажа.  Собираясь выйти из комнаты, я внезапно остановился.  В голове промелькнула мысль о том, что я не смогу оставить Эбигейл в этом доме.  Я повернулся к ней, но рядом со мной её уже не было.  Как и раньше, она находилась на своём месте в подрамнике.  Подойдя к её портрету, я снял раму со стены и завернув в наволочку снятую с подушки убрал в чемодан.  После этого я проходя вдоль стен я вонзил нож в каждую из картин, что были повёрнуты ко мне тыльной стороной.  При каждом ударе раздавались мужские и женские крики.  Впрочем они очень быстро стихали отдаваясь эхом в стенах спальни.  Не прошло и десяти минут, как с последним портретом было покончено.  Развернув его изображением к себе, я с удивлением обнаружил что человек с холста пропал.  В деревянной раме находилось абсолютно пустое и чистое полотно.  Стало быть души этих несчастных обрели покой.  Тем лучше для меня. . . . 
     
     
     
      Глава Десятая
     
     
     
     
      Перед отбытием, в этом доме у меня осталось ещё одно дело.  Надев крестик на шею таким образом, чтобы его не скрывала одежда, я собрался с мыслями и подойдя к двери, повернул ключ в замочной скважине.  Толкнув дверь, я выставил перед собой нож и шагнул в коридор.  К моему удивлению, коридор был пуст.  Следовательно никто не мог помешать мне довести начатое до конца. 
      С каждым портретом что попадался на пути в гостиную, я проделывал тоже, что и с теми которые висели в моей спальне.  Разница была лишь в том, что на этот раз люди с портретов осыпали меня проклятьями, и сквернословили так, что не приведи Господь услышать подобное цивилизованному человеку.  Но это длилось ровно до тех пор, пока я не приближался к полотнам богохульников.  При моём приближении, лица их искажали гримасы ужаса.  А при смертельных для них ударах ножа, они издавали настолько душераздирающий крик, что кровь леденела в жилах.  Разум мой был уже на грани помутнения, однако окончательно лишиться рассудка мне не дали два человека, что со скорбным видом взирали на меня с портретов висящих рядом друг с другом.  Картины эти, были самыми новыми из всех находящихся в этих стенах.  Встретившись с ними взглядом, по щекам моим потекли слёзы.  Сердце пронзила такая боль, что терпеть её не было сил.  Однако, боль утраты вызвала в душе жгучее чувство ненависти.  Желание отомстить за близких мне людей, подтолкнуло меня на ожесточённую расправу над оставшимися портретами. 
      Таковых осталось не более десятка к тому моменту, когда раздался громкий стук.  В дверь дома кто-то отчаянно стучался.  Ещё немного и дверь бы слетела с петель под яростным натиском стучащего, но я вовремя успел подойти к ней, и громко поинтересовался, кто посмел столь бесцеремонным образом явиться посреди ночи. 
      - Сэр, я приехал, как только получил телеграмму от Артура Бейкера.  В ней было указано что вы в опасности и мне немедленно нужно прибыть за вами.  - После этих слов, я не мешкая ни секунды открыл дверь и впустил возничего в дом.  Как только он вошёл, я запер дверь. 
      - Сэр, с вами всё в порядке?
      - Теперь, когда вы здесь, да! Вы носите нательный крест?
      - Конечно, сэр.  А какое это имеет значение?
      - Большое.  Очень большое! Как быстро мы сможем отправиться в путь?
      - Как только вы это пожелаете, сэр. 
      - Отлично.