- Ты всё-таки думаешь, что Сара существовала на самом деле. 
     - Почему бы и нет? Ты сама можешь это легко проверить, позвонив лишний раз Розе.  Сара же и пробудила у Лизы все детские страхи.  И именно Сара, как и подобает психопатической личности, соорудила жуткий алтарь.  Опредметила тревогу.  И заодно помогла Лизе приблизиться к собственному прошлому. 
     - Таким способом? - возмутилась Озёрская.  - Хотя кого я спрашиваю? Ты ради своих виртуозных гипнотических реконструкций ни одного пациента не пощадишь. 
     - И сейчас я понимаю, что лучшее - враг хорошего. 
     - Поясни. 
     - В детстве Лизе кто-то очень настойчиво подбрасывал эту игрушку.  А однажды девочка слышала, как соседка что-то шепчет медведю.  Эта сцена была показана нам последней.  Значит, хронологически она предшествует другим ожившим воспоминаниям. 
     - То есть медведь стал источником страха уже после того, как соседка что-то там над ним нашептала?
     - Тормоз же ты, Светлана Александровна.  И сейчас я очень надеюсь, что Лиза не расслышала всего соседкиного наговора.  Или хотя бы неправильно воспроизвела часть текста. 
     - Вот и зря надеешься, - академическим тоном возразила Озёрская.  - Сам же сказал, что именно это событие было травмирующим.  Даже не сомневаюсь, что слух у бедняжки тогда обострился, а информация записывалась прямо в бессознательное, минуя предварительные фильтры. 
     - Вот сейчас и узнаем…
     Озёрская моргнула, надеясь стряхнуть страх словно соринку с ресниц.  Передразнивая её, моргнула за окном молния.  Моргнула шевелящая лапами игрушка.  Моргнули и погасли свечи.  Коллеги стали отступать в коридор, подальше от комнаты с медведем. 
     Дзинь.  Хруп. 
     - Что это за звуки там?
     - Думаю, это кто-то швыряет об стену оставшихся четырех кукол.  Плакал сарочкин защитный периметр. 
     Дзинь-дзинь-дзинь.  Перезвон.  Всё настойчивее, всё громче, всё ближе.  Уже не кристально чистые переливы, а какая-то уродливая канонада, смесь расстроенных гармоник, несколько перебивающих друг друга мотивов. 
     Вспышка молнии попыталась выхватить из мрака неясные очертания гротескной фигуры.  Но страх ускользнул от возможности быть узнанным и юркнул за угол. 
     Аннушкин попытался достать из кармана смартфон, но был сбит с ног мощным ударом в спину.  Над ухом раздался звон колокольчиков, до того нескладный и резкий, что напоминал рычания.  Или это и было рычание?
     Новая вспышка спутала последние карты зрению Озёрской.  Но перед тем, как окончательно потерять зрительный контакт с миром, Светлана различила во мраке занесенную для удара лапу. 
     Что она может противопоставить ожившему чужому страху? Только чужой защитный ритуал.  Скрежет. 
     - Домовой, значит, - выхватив ключи от машины, Светлана присела на корточки.  - Ну, к добру или к худу…
     Всё равно, что высечь искру над стогом сена, пропитанного бензином.  Стоило лишь слегка поцарапать паркет, как всё пространство квартиры взорвалось скрежетом.  Отовсюду рванулись тысячи царапин, покрывая узором стены, потолок, двери, шкафы. 
     Порыв ураганного ветра пронесся через весь коридор и сбил со спины Игнатия гневно зазвеневшего медведя.  Плюшевый монстр откатился, встал на четвереньки, зарычал, отлетел на несколько метров, снова вскочил, замолотил лапами по воздуху, снова был отброшен.  Все до единой линии устремились к новому месту приземления проклятой игрушки.  Встреча с источником скрежета стала для медведя роковой.  Он раздулся раза в четыре и лопнул, усеяв пол кусками ваты.  В воздухе растворился злобный вопль страха, обреченного на забвение. 
     Игнатий с трудом поднялся и всё-таки достал свой мобильный источник света.  Узоры были повсюду.  К ногам гипнотизера, позвякивая, прикатилось несколько металлических шариков.  Он без колебаний забрал предложенный трофей. 
     - Чисто научный интерес, - пожал плечами Игнатий. 
      - Научный? Вот и верь в науку после всего этого.  Эх, а вот Лиза завтра проснется и ничего не будет помнить.  И окажется, что она-то как раз самая здоровая и устойчивая. 
     - Если хочешь, могу заблокировать воспоминания и тебе. 
     - Иди ты.  Знаешь же, что меня гипнотизировать бесполезно. 
     - А я не про гипноз.  Я про коньяк. 
     - Игнатий! Как не стыдно! Какой коньяк? Только виски. 
     Коллеги вышли из квартиры.  Входная дверь захлопнулась.  В замке тихо повернулся ключ.  Домовой оказался на редкость бдительным. 
     - Ну вот ты подумай! Как такие случаи описывать? Так нас не просто лишат лицензии, но и самих положат лечиться.