- Да ладно тебе, Миша.  Ты видел его бабу? Ноги от ушей, глаза волчицы.  Им есть чем заняться и без нас.  Рыбалка его точно в ближайшее время не заинтересует. 
     - Ты прав, видно, что стерва редкостная, хоть и баба красивая.  А мужик он все-таки неплохой, нужно будет еще раз с ним поговорить. 
     - Поговоришь, обязательно поговоришь.  Завтра утром к нему сразу и пойдем. 
     - Да, завтра зайдем еще раз.  Клиента нужно дожимать, пока он тепленький. 
     - Может, пойдем к пристани у хаты рыбака?
     - К Марии, этой ведьме? Да она уже третьего мужа на тот свет спровадить хочет! Давай, лучше здесь, пока еще это возможно. 
     И друзья, выхватив из камышей нехитрую рыбацкую снасть, пошли едва заметной тропой сквозь заросли камышей. 
     Дома Сашу встретила притихшая фурия. 
     - Ты зачем меня сюда привез? Что я тут забыла? – Селена заорала сразу, как только Саша скрипнул входной дверью.  – Я из-за тебя ноготь сломала! Теперь нужно к мастеру ехать, исправлять все. 
     - Завтра поедешь.  Не кипятись. 
     - Завтра? А до завтра мне с поломанными ногтями ходить? Ты что вообще ничего не понимаешь? Сука, как же это, все невыносимо! Дай ключи от твоей машины, я в Одессу поеду. 
     - Ты забыла, что на своей машине приехала!
     - Ах, тебе еще и машины для меня жалко? Да чтоб ты сгнил здесь в своем доме, вместе с этими окошками цветными…
     - Окна здесь причем?
     - А что причем? Ты не любишь меня совсем, вот что!
     - Как не люблю?
     - Привез в халупу и думаешь, что все можно?
     - Это халупа?
     - А что это, дворец с цветными витражами? Скот конченный, ненавижу тебя!
     И так далее и тому подобное. 
     Ну, что я вам скажу.  Я наслушался таких разговоров уже вдоволь, участвовал в них, варился в них.  Погибал в междометиях и захлебывался в опорожненной правде вперемешку с соленой ложью.  Слушать их можно долго, к сожалению, они утихают лишь на время.  Ругань, как саранча, съедает все доброе и светлое в нас, в воздухе вокруг, отравляя все и загнивая от всего.  Нет числа ссорам и обидам, проклятиям и раздорам.  Пусть дрожит тот, кто встанет у них на пути: сомнут, сотрут, сожрут и, выплюнут на свалку.  И вот уже стоит возле лающих собак пережеванный ангел с помятыми крыльями и гавкает, гавкает, подобно им, забыв себя.  Брань убивает все, что есть в человеке святого.  И становится человек зверем, не в силах потушить в себе бушующую злость.  Имя этой злости одно - легион.  А все начиналось с простого слова….  Стоп.  Вы слышите? Что-то притихли наши голубки, пора к ним заглянуть. 
     Вечер для пары Саши и Силены начался удивительно легко.  Они стояли в смотровом домике, любуясь лунной дорожкой на воде и полной луной на небосводе.  С другой стороны лимана весело играл огнями старинный город Белгород-Днестровский.  От края до края горизонта, куда только хватало сил, сверкали разноцветные, словно в цирке огни.  Небо было такое, словно сама чернота сняла свой плащ и запела тоскливую песню.  Открытый рот ее стал луною, а звезды жадными до боли глазами.  Им тоже не было числа, они смотрели и ждали, чем закончится этот, небольшой, но поучительный рассказ.  Ждал и Саша, пытаясь понять, как после телесной близости и бутылки хорошего коньяка можно быть такой злой и противной бабой.  Эх, Саша, Саша, стерва, она и есть стерва.  Хотя, чем мы лучше?
     - Как ты достал меня, своими нравоучениями? Ты мне, что папа? Имела я своего папу.  Слушай, папочка, принеси лучше еще выпить. 
     - Так у нас только пиво и осталось. 
     - Тащи пиво, будем петь, и будем пить. 
     Саша пошел по пустому дому на негнущихся ногах – эта стерва порядком его измотала в постели, заставляя пробовать новые и новые позы.  В темной комнате в пятку вонзились осколки разбитого стекла.  Селена всегда найдет, что разбить. 
     Саша, на ощупь прошел еще пару комнат, шатаясь от выпитого и от бурного секса.  Селена хорошо умела пить, но и хорошо умела любить.  В этих вещах она была настоящая дока. 
     - У тебя караоке есть? – голос Селены послышался сверху. 
     Саша не успел ответить.  Дверь хлопнула от сквозняка и волна горячего, вечернего воздуха с лимана пролетела по всему пустому дому.  Двери открывались и закрывались, незакрытые окна дребезжали и звенели. 
     Селена показала средний палец правой руки луне и высунула от удовольствия хмельной язычок.  Темнота сомкнула рот и ринулась к обидчице.  Неизвестно откуда поднялся ветер, смахнув пьяную Селену вниз обрыва. 
     Холодильник протяжно завыл, не желая отдавать накопленный холод и пиво.  Саша поднажал и холодильник сдался.  Ветер, лизнув еще раз щеки хозяина дома, ушел, касаясь всего и шумя всем вокруг, словно усталый язык сатаны.  Когда Саша вернулся в смотровой домик над обрывом, Селены там уже не было.  Только ее розовый шлепанец небрежно валялся на веранде.  Пиво, выскользнув, зазвенело и разбилось, наполнив воздух хлебным хмелем.  Саша помчался по лесенке вниз, сбивая колышки виноградника, сбрасывая горы щебня и земли.  Без фонарика внизу было темно и противно.  От камышей шел противный влажный запах тины и влаги.  Удовлетворенная темнота снова открыла рот, осветив место спуска.  Саша увидел место падения Селены и след от ее короткого спуска.