Свет и тьма (рассказ)
     Психологическая драма триллер Вячеслава К. 
     Эпиграф:
     Иногда тьма полностью овладевает человеком и тогда свет уже становится недоступным ему. 
     Вячеслав К. 
     Свет и тьма. 
     Обычная трех комнатная квартира, где живет в принципе нормальная семья из трех человек.  Интерьер этой квартиры был скромный: стаяла подаренная мебельная стенка, купленная где-то наверно подешовки, а возможно и вообще с рук.  Она находилась в большой комнате и была плотна, придвинута к стене, там же располагался письменный стол, который был прислонен к подоконнику и был потерт, и исцарапан от времени или видимо кто-то сильно перестарался, втаскивая его сюда.  Так же был и диван, коричневый, мягкий, двух спальный, ни чего спать можно.  Окна были занавешены кружевными, прозрачными шторами, с причудливыми узорами на них.  Вот и все, что вроде бы было в этой комнате.  А дальше были еще две маленькие комнатки, одна из них была спальней родителей, а другая их дочери.  Кстати еще был балкон, не застекленный, т.  к.  они, совсем, видимо недавно переехали на новую квартиру, которая размещалась на последнем этаже девятиэтажного дома.  За окнами тогда кажется, было, пасмурное утро, шел дождь вперемешку со снегом, который продолжался уже вторые сутки.  Хотя календарь упорно утверждал, что сегодня 8 марта и, что день вроде бы праздничный.  По-моему была, суббота точно не помню, да и это наверно уже сейчас не важно….  Таня проснулась где-то около десяти чесов утра, она потянулась и сладко зевнула, а затем встала с кровати и принялась одеваться.  Ее отец еще видимо не вернулся с работы, т.  к.  работал он по суткам на заводе.  Одевшись, она, подошла к писменому, столу, на котором она случайно увидела записку, в которой гласило: «Таня я держусь после работы в гостях, передай папе, что я вернусь поздно, обед на плите не скучай, целую мама».  Она, постаяла не много, у стола, а после прошла в большую комнату, и сев кресло, включила телевизор, по нему шел, кажется, какой-то сериал.  Вдруг в этот же момент, раздался пронзительный звонок в дверь.  Таня даже вздрогнула от страха, но потом успокоилась, встала с дивана и, пройдя, в коридор открыла дверь.  Оказалось, что это пришел папа, войдя через порог в коридор, он принялся раздеваться, снимая с себя сначала теплое пальто и вешая его на вешалку, и спрашивая при этом у дочери: «А Мамы-то че дома нет что – ли?» – Да, вот записку оставила, в гостях задержится.  – Ответила она ему. 
     У него были черные поседевшие волосы, глаза карие, на вид ему было лет сорок пять.  Далее он снял кепку и тоже повесил ее на вешалку, и, разувшись, он вместе с Таней прошел в большую комнату и сел на диван.  – Жалко, что ее нет.  – Сказал он ей с ни большим расстройством.  – А, че случила-то? – Забеспокоилась дочь и села рядом с ним.  – Да, подарок купил вообще-то.  – Так придет же.  – Да, знаю.  Сюрприз хотел заделать.  – Понятно.  А мне подарок купил? – Спросила, она радостно, улыбаясь.  Да, конечно купил доченька! – И поцеловав ее в щеку, он встал с дивана и достал из выдвигающего ящика стенки, маленькую коробочку, обтянутую бархатом, и, подойдя к Тане, протянул ее ей.  Она подпрыгнула отрадности с дивана и чмокнула отца в щеку, и тут же хорошем настроении прошла в коридор к зеркалу.  Отец пересел с дивана в кресло, которое стояло рядом с ним и, взяв пульт с дивана, он начел переключать программы, найдя нужную, он небрежно откинул его на прежние место, и просил у дочери, которая все еще красовалась у зеркала.  – Слышь, Таня она телефон, не оставила? – Нет.  – Ответила ему дочь, все так же вертевшись пред зеркалом.  – Странно, – сказал, он видимо, о чем-то подозревая.  – А, может, у них нет телефона? – Спросила она у него, продолжая кривляться перед зеркалом, и даже не думая не о чем плохом.  – Возможно.  – Ответил он ей, и, встав с кресла, прошелся по комнате, все так же о чем-то догадываясь.  – Ну, как мне?! – Спросила она у него, счастливо заскочив в комнату.  – Великолепно! – Ответил он ей, оглядывая ее и сел на диван.  – Ты может, по есть, хочешь? – А ты сама-то ела? – Нет.  – Ну, так давай поедим вместе, – сказал он, не много поменявшись в настроении.  – Хорошо я сейчас разогрею.  – И после этих слов она прошла на кухню.  Отец снова прошелся по комнате, в зад вперед посмотрел на чесы, которые весели на стене над диваном.  – Когда же она ушла? – Сказал он сам себе, размышляя вслух, чуть слышна, но дочь всеровно, почему-то услышала его, и спросила, у него не выходя из кухни и ставя кастрюлю с борщом на огонь.  – Ты что-то сказал папа? – Да, нет ни чего.  – Ответил он ей и опять сел на диван.  И тут наступила, такая гробовая тешена, что можно было слышать, как бьется в стекло затравленная муха, не находя другого выхода, но только на до определенного момента.  – Папа иди есть! – Громка сказала дочь, нарушив тишину с заботливой интонацией в голосе.  Отец прошел в кухню, на столе уже было все накрыто, он сел за стол и принялся жадно и нервно есть.  – Папа, а можно я сегодня схожу на дискотеку с подружками? – Ну, хорошо сходи.  – Ответил он ей, продолжая, есть, но в его словах, подмешивалось чуть заметное раздражение.  – Тогда дай мне, пожалуйста, пятнадцать рублей.  – Хорошо возьмешь у меня в кошельке, он кажется в левом кармане пальто, только больно-то не задерживайся.  – Ладно, я постараюсь, – сказала, она, и, заканчивая, есть, взяла пустую тарелку со стола, подошла к раковине и принялась мыть ее.  – Таня послушай, а мама случайно не указывала в записке у кого она в гостях? – Нет.  – Ответила ему дочь, уже перестав мыть тарелку, и устанавливая ее на железную полку для посуды и приборов для нее.  – Может быть, она у тети Лиды? – Не знаю.  – Ответила она ему и вытерла руки полотенцем, которое висело на крючке, рядом с мойкой для посуды.  – Как-то странно все это, – сказал он с очередным подозрением и, доев борщ, начел мыть тарелку с ложкой.