. . 
     Суета и мелочность пронзила призрака в деревне.  Хотел бы он сказать: «Люди, что вы делаете!», но даже, если бы он был жив, его бы не слушали. . .  Он шёл, и плача, и смеясь, потому что теперь ему была смешно, насколько они серьёзно воспринимали самое несущественное в жизни за главное, потому что он и чувствовал, и сочувствовал им в горе, которое они сами себе принесли. . . 
     И призрак видел влюблённых – тех, кто любил, и не был любим, и тех, кто своим теплом согревал сердце другого, но лишь те, кто любили друг друга по-настоящему были ему нужно.  Ибо в соединении их душ были ворота к Богу. . . 
     И Воин нашёл их.  Два сияния, светом которых он был ослеплён, и больше не видел этого мира. . . 
     
     «Кто я?»
     «Воин»
     «Разве это имя?»
     «Кто же я?»
     «Алексей. . . »
     «Где я?»
     «Нигде»
     «Почему здесь пустота?»
     «Почему не вижу своего тела?»
     «Но ведь я, наверняка, не единственный в этом городе?»
     «И у меня есть любовь. . . »
     «Но как же? Кто же создал всё это?»
     «Бог, если ты есть, то пусть зажгутся фонари!»
     «Наверное, это всё мне снится. . . »
     «Надо просыпаться. . . »
     
     . . . Алексей открыл глаза.  Сердце билось учащённо, но в груди было такое томящее чувство лёгкости и светлости, что хотелось вдыхать жизнь полной грудью и радоваться. . .  Он повернул голову и улыбнулся: рядом с ним лежала его девушка.  Алексею хотелось её обнять и поцеловать, но он боялся потревожить её сон.  Сладостная дрожь в теле заставила его осторожно прижаться к ней. . .  И, закрывая глаза, Алексей думал, что миром всё-таки правит любовь. . . .