Меня перестало волновать, что стряслось с мамой и каков на вкус солидный психопат.  Саранче, видимо нравиться.  Движенье за стеклом участилось, и теперь на нем есть ещё красные разводы мерзких, мясистых рук. 
     - Кто нибудь ещё хочет попробовать? – спросила Альбина. 
     Смелых не нашлось. 
     Продуктов из общих сумок хватило на два дня. 
     Для маленькой Женечки и Анастасии Ивановны мы разобрали кожаный диван, перетащив его перед этим в зону для персонала.  Я спал сидя на полу, прислонившись спиной к стенке.  От холодной плитки мышцы свело, и на следующий день я не смог разогнуть спину. 
     Одна из кассиров не выдержала первой.  Вернее второй, после солидного психа, и присоединилась к нему.  Сергей Сергеевич умер от приступа астмы.  Боже, кажется, я до сих пор слышу, как он кашляет, или это звуки, рой саранчи, от которых я схожу с ума. 
     Мы не видели, что происходит там, во внешнем мире.  Я почти привык к темноте, и к шевелящимся лапкам.  Иногда я забывался сном, и даже там эти тонкие, зазубренные конечности насекомых выскребывали из моей головы последние капли разума. 
     У Анастасии Ивановны в сумочке нашлась карманная библия.  Новый завет.  В одной из глав говорилось об апокалипсисе.  И накроет небо тучи саранчи, заслонит солнце и не будет видно облаков. 
     - Господи, - шептал я, пережевывая от голода собственный язык.  – Почему всё так!
     Я плакал, смеялся, снова плакал. 
     На шестой день сердце Анастасии Ивановны не выдержало.  Она умерла быстро, и что самое чудовищное, этого почти никто не заметил. 
     - Нам надо что-то есть.  – шептала Лена, мама девочки, на двадцатый день. 
     Как мы смогли переступить через это? Неужели, желание выжить купирует все остальные чувства, и ты не понимаешь, что становишься зверем.  Или насекомым, таким же мерзким, как саранча. 
     Нам пришлось.  Когда Лера повесилась, мама Женечки предложила разрезать канцелярским ножом её тело и съесть хотя бы немного мяса, пока оно ещё свежее. 
     Я ел, захлебываясь в собственных рвотных массах. 
     Сколько прошло времени до того момента, как стекло, заполоненное саранчой, осветила яркая вспышка огня, я не знаю.  Какие-то люди, словно пришедшие из фильма «Секретные материалы», в защитных костюмах затащили моё истощенное тело в плотную, пластиковую капсулу.  Я думал, такие «коконы» есть только в фильмах. 
     Но мне было всё равно, ибо грани реальности смазались, и слились с бесконечным роем насекомых. 
     
     Кажется, кипяток готов. 
     Я кинул в чашку щепотку гранулированного чая, который нам раздавали раз в месяц.  Без сахара он казался мерзкой отравой, непригодной для потребления.  Но выхода не было.  Я научился ценить эти мелочи, и быть благодарным за то, что могу выглянуть из окна своего барака, и вместо неба увидеть белый брезент, вместо горизонта – плотную натянутую ткань цвета хаки, за которой роились миллиарды особей саранчи.  Теперь они стали хозяевами мира, а мы лишь ждали мутных лучей солнца, и неведомого спасенья. 
     .