Почему Пол позвонил ему и попросил приехать, сказав, что у него есть история, которую ему необходимо услышать. Генри чувствовал, что впервые за долгую, хоть и с не менее долгим перерывом дружбу, зол на Пола. С чего он вздумал, возмущался про себя Генри, что сможет заинтересовать (пусть даже и меня) историей бедной выжившей девочки; неужели он видит во мне нечто худшее, чем вижу в себе я сам?
– Генри, прошу тебя проявить немного терпения, – Пол говорил доверительным тоном, разведя руками. – Я вижу по твоему лицу, что тебе не понятно, почему я вдруг рассказываю это.
– Есть такое, – Генри скептически вскинул бровями и поджал губы.
Пол сделал глоток виски, задумался, глядя на стакан в своей руке. Генри видел, что сейчас перед ним сидел человек куда более преклонного возраста, в отличии от Пола Лоуренса, открывшего дверь своего кабинета.
– Неделю назад Ребекка Ллойд умерла от субарахноидального кровоизлияния, вызванного черепно-мозговой травмой. Признаюсь, я бы и не позвонил тебе, по случайности не наткнись взглядом в газетном киоске возле дома на журнал, в котором ты раньше печатался. В тот же день я набрал твой номер.
Пол перегнулся через стол над бумагами и нажал на кнопку моноблока, тот ответил вспыхнувшим экраном, озарившем покрасневшие глаза за маленькими линзами очков.
– Пять лет назад мы меняли систему видеонаблюдения, и перешли на HD формат, – тихо пробурчал он, кликая и водя мышкой.
– К чему ты клонишь? – уже с вызовом Генри.
– Тебе лучше самому посмотреть, – Пол повернул моноблок в сторону Генри и предложил подойти ближе.
Генри опёрся руками о край стола, и Пол кликнул мышкой.
С ракурса установленной под потолком камеры экран демонстрировал пустой коридор с шахматным узором напольной плитки, он был значительно уже того, по которому Генри шёл в сопровождении медсестры. Двери располагались в ряд лишь с одной стороны, будучи хорошо знакомым с планировкой лечебницы, он сразу узнал в них палаты пациентов. Напротив дверей чернели вытянутые окна, исполосованные вертикальными прутьями решёток. Качество и в самом деле оказалось отменным – даже на существенно удалённых от камеры тёмно-зелёных дверях не составляло труда распознать цифры прономерованных палат.
Долгое время на экране ничего не происходило, за исключением бега секундных стрелок в правом нижнем углу, Генри даже подумал, что Пол ошибся в выборе файла и сейчас он чертыхнётся и переключит видео. Он вопрошающе посмотрел на Пола, но тот отреагировал на удивление Генри резко:
– Смотри! – скомандовал он.
Хоть и с ущемлённой гордостью, но Генри всё же повиновался, и в то же мгновение лампы дневного света замерцали в конце коридора, где находился поворот, а затем погасли насовсем. Теперь коридор заканчивался тьмой. Генри всматривался в неё, секундные стрелки продолжали отсчёт, он слышал, как дыхание Пола стало напряжённым, он заёрзал и прижал переплетённые руки к груди, кожаное кресло отозвалось скрипами.
Генри продолжал вглядываться в экран и через какое-то время из этой тьмы выскользнула девушка, будто бы вынырнув из чего-то вязкого. Казалось, она появилась из ниоткуда. Несмотря на хрупкий вид, Ребекка Ллойд бежала со скоростью спринтера, длинные каштановые волосы и растянутый светлый свитер развивались в воздухе, стремясь в противоположную сторону.
Так убегают от гонящегося за тобой зверя, пусть тот и является плодом собственного воображения, с печалью подумал Генри.
Высокое разрешение изображения позволяло наблюдать весь спектр ужаса, исказившего лицо бегущей Ребекки. В считанные секунды она пересекла длинный коридор, изображение на мониторе сменилось записью с соседней камеры. Теперь девушка бежала, удаляясь от камеры, в глаза бросилась алая полоса между её лопаток на изодранном на спине свитере.
Когда Ребекка пересекла половину коридора, её верхняя часть туловища вдруг неестественно наклонилась вперёд, Генри подумал, что она оступилась, уже ожидал увидеть, как Ребекка на такой скорости проскользит оставшуюся часть коридора по инерции и влетит в стену, точно шайба, пущенная по льду в борт. Но этого не произошло, она просто упала на месте, будто на полной скорости вступила в нечто крайне вязкое, и тут же прилипла.
Ребекка лежала лицом вниз, Генри подумал, что она не поднимется, ему было в крайней степени неприятно наблюдать за происходящим. Но Ребекка медленно, на локтях, оторвалась от пола, было видно, что она превозмогает сильную боль, а может после удара о плитку она пребывала в шоковом состоянии. Молодая девушка перевернулась на спину, при этом ноги повторили движение за корпусом с опозданием, будто и не слушались её вовсе. Она смотрела не моргающими глазами вверх, из разбитого носа текла кровь, её грудь вздымалась и с судорогами опускалась, а спустя несколько мгновений её тело сотрясла конвульсия, и Ребекка упала замертво.
Генри хотел взять мусорное ведро, покоившееся у стола и опорожнить в него то скудное содержимое желудка, что представлялось завтраком.
– Пол, объясни, будь добр, на кой хрен ты мне это показал?
Он чувствовал нарастающую злость.
– Я включу ещё раз, – без колебаний, словно предвидя реакцию Генри, ответил Пол, отмотал бегунок плеера на несколько секунд назад, курсором выделил прямоугольник в левой половине монитора, после чего выделенная часть заполнила весь экран, и нажал на «Play».
Генри чувствовал, что готов взорваться в любую секунду, и лишь многолетняя дружба заставляла сдерживать пыл.
И вот Ребекка, на этот раз многократно увеличенная, вбежала в поле зрение приближённого участка, точно в момент падения. При первом просмотре Генри удивило, что по инерции, юная девушка, не пересекла по шахматной плитке остаток коридора, но он не предал данному факту особого значения. Теперь же, когда Ребекка была во весь экран, а со спины свисали пропитанные кровью лоскуты свитера и чего-то более тёмного, стало заметно, как падение спровоцировало нечто из рядя вон выходящее: когда всё тело продолжало нестись вперёд, обе её ноги одновременно повело назад.
Да их будто схватили мертвенной хваткой, отозвалось в сознании Генри.
Вновь Генри наблюдал, как Ребекка перевернулась на спину, он видел её бледное лицо с полоской крови под носом, как она уставила вверх полузакрытые глаза, после чего они в ужасе широко раскрылись и замерли. Генри не сразу понял, что Пол поставил на паузу, на экране застыло лицо Ребекки, в нём, помимо ужаса, читалось отчаянье и некая предрешённость. Пол стал жать на кнопку клавиатуры, с каждым нажатием которой сменялся кадр.
Кабинет Пола заполнил глухой стук клавиши, монотонный, как капля за каплей, вытекает из старого ржавого крана и бьёт по жестяной раковине. Изображение незначительно менялось, порциями в доли секунд, приближаясь фатальной развязке. Стук. Напряжённое лицо Ребекки. Стук. Скулы натянулись. Стук. Один за другим. Губы едва разомкнулись, готовые выпустить рвущийся вопль.
В какой-то момент Генри напрягся, позабыв о своём негодовании, он непроизвольно подался вперёд к экрану. Лицо Ребекки стало темней, её как будто закрыла тень, едва заметно, неудивительно, что Генри не разглядел этого в первый раз. Стук. Тень разрослась облаком, она закрывала тело беспомощной девушки целиком. Стук. Тень выглядела почти что объёмной и весьма отдалённо напоминала дым.
В кабинете воцарилась тишина, лишь моноблок пробивался сквозь неё, редко потрескивая. Генри, уже с кресла перед столом, продолжал смотреть на тёмный силуэт, сгустившийся вокруг Ребекки. Выглядело это жутко, язык Генри прилип к нёбу, ему пришлось разжать начинавшие болеть кулаки, непроизвольно сжавшиеся от напряжения. На экране облако своей формой напоминало огромную когтистую лапу, схватившее Ребекку за шею и грудь. Причём возникала та самая лапа из ниоткуда, словно протянули её из другого измерения.
Спустя долгую паузу Генри взял слово:
– Это безусловно трагическая смерть девушки, – он растёр уставшие от напряжения глаза, стараясь не обращать внимания на то, что его руки тряслись. – Но позвал ты меня…
– Так что ты видел, Генри? – перебил Пол.
