Маленькая комната помимо солнца впитывала голыми стенами свет множества люминесцентных ламп и казалась одной из частей помещения фильма "Куб".  Впрочем, стены не были совсем "голыми".  На них от плинтуса на высоту человеческого роста расходились надписи -- рабочие заметки, контактные телефоны и расписание встреч.  Ежедневников Мистер Смит не признавал в принципе.  В центре комнаты стоял огромных размеров письменный стол, на котором светился монитор компьютера, спрятавшись подставкой в кипе папок, бумаг и мусора.  Еще один предмет мебели растянулся на всю стену слева от двери -- гигантских размеров шкаф, лишь наполовину заставленный книгами подопечных Мистера.  Заполнить все полки -- было его мечтой. 
      Кристина села в одно из двух кресел и бесцеремонно вытянула из валявшейся на столе пачки сигарету. 
      -- Рассказывай, чего тебе от меня надо. 
      Мистер Смит прошелся по комнате, оглядывая писательницу с разных ракурсов и, наконец, сел за стол. 
      -- Нет, это ты мне расскажи поподробней, что ты вздумала сделать со своей презентацией!
      Больше всего в жизни Крис ненавидела повторяться.  А когда ее заставляли это делать, жутко злилась.  Ее творческая натура требовала постоянного поиска новых идей и выражений, а не дотошного переливания из пустого в порожнее.  Потому, чтобы во второй раз уже не по телефону пересказать и доказать агенту необходимость совмещения презентации книги с выставкой картин и выпуском альбома подруг, ей пришлось собрать в кулак всю волю и терпение.  Мистер Смит выслушал ее указания к действию, стараясь не прерывать.  Когда Кристина закончила, он снял свои жуткие очки и уставился на нее светлыми до прозрачности глазами. 
      -- Скажи пожалуйста, почему все должно быть именно так?
      -- Потому что я так хочу! -- отрезала Крис голосом, не терпящим возражений. 
      Он потер переносицу тыльной стороной ладони и устало спросил:
      -- Я понимаю, что ваши творения перекликаются друг с другом.  Я даже понимаю, что иногда творческие люди собирают альянсы, чтобы сделать что-то совместно.  Но почему презентация должна состояться в каком-то замке? Ты вообще где в Москве замки видела?
      -- Нигде, -- согласилась Крис.  Упертость агента начинала ее бесить.  -- Но если не найдешь такой, я найду другого человека, который будет делать так, как я сказала. 
      -- Да где я его тебе отыщу? -- вскочил со стула Мистер Смит.  Терять одного из самых успешных подопечных не хотелось, но и как выполнить поставленное условие он не имел ни малейшего представления. 
      Кристина смяла сигарету в пепельнице и подняла на агента холодные глаза, в которых не было ни тени уступчивости.  С минуту она сверлила его взглядом, будто добиралась через черные точки зрачков до мозга оппонента, вкладывая программу беспрекословного подчинения.  Мистер Смит со всей его видимой нерушимостью сжался в комок, на лбу выступили бусинки пота, а глаза забегали.  Наконец, убедившись, что необходимый эффект произведен, а цель достигнута, Крис мило улыбнулась и поднялась с невероятной грацией, которая добила мужчину. 
      -- Если не можешь найти -- построй. 
      Размеренно простучав шпильками по полу, Кристина выплыла из кабинета.  Здесь ей больше нечего делать. 
     
      На улице моросил скорее всего последний в этом году липкий дождик.  Кристина села в машину, дворники принялись монотонно размазывать по лобовому стеклу капли.  Крис была довольна и очень горда собой.  Но ощущение взятой высоты длилось недолго.  Серость промокающей улицы подействовала удручающе, и хотя обычно Крис любила такую погоду, ей стало очень грустно.  Она вдруг осознала, что с последним дождем уходит время жизни, и скоро весь мир стянет, сожмет в оковы белая тюрьма.  Ледяная тюрьма.  От мысли о холоде ей стало не по себе.  Рывком Крис захлопнула дверцу и включила зажигание.  Ей хотелось убежать.  Как можно быстрее.  В теплую комнату, к теплому плечу, под теплое одеяло.  И греться.  Отогревать сердце.  Пока не растает. 
     
      ***
     
      Старые, прогнившие до фундамента, дома медленно проплывали мимо.  Облезлые окна, завешанные старыми грязными шторами, уныло разевали серые пасти, недобро скалясь на проезжающих мимо.  Яна не любила этот район.  Она всматривалась в бока домов с облупившейся краской и обколотыми кирпичами, выглядывая номера.  Наконец, показалась проржавевшая табличка с нужными цифрами.  Припарковавшись у давно не беленого бордюра, Яна долго сидела в машине, положив руки на руль, и думала, что сказать хозяину квартиры.  Несколько раз она собиралась уехать и никогда не возвращаться.  Можно было развернуть машину и вернуться в теплую квартиру, где ее ждет Лера, уже проснувшаяся, прочитавшая записку, и приготовившая завтрак. 
      "Что я скажу? -- изматывала она себя.  -- Здравствуйте, мне снилось, что я переезжаю в вашу квартиру, пустите осмотреться.  Бред сивой кобылы!"
      Она откинулась на спинку кресла.  В голове долотом по черепной коробке стучал адрес.  Неизвестный адрес московской квартиры, перед подъездом которой она стояла. 
      "А будь, что будет". 
      Яна вышла из машины и вошла в подъезд.  Резкий запах мусора и испражнений мешал дышать.  Рефлекторно она нащупала в кармане газовый баллончик.  Квартира находилась на последнем -- пятом -- этаже.  На противное треньканье дверного звонка откликнулся старческий голос. 
      -- Кто там?
      -- Я хочу купить вашу квартиру, -- выпалила Яна первое, что пришло в голову. 
      -- Чего?
      -- Я хочу купить вашу квартиру, -- повторила она, добавив: -- за миллион. 
      У врезанного глазка мелькнула тень, и дверь отворилась.  Старуха в полинялом байковом халате выглянула блеклым глазом между морщинистыми веками.  Яна хотела повторить байку, но дверь захлопнулась, чтобы открыться вновь, на этот раз шире.