…. Читал, читал Зубрей эту книгу, написанную более полудюжины веков назад.  Единственная книга подобного рода – кому интересно читать про никчёмных и чужих схронников – но добрая часть всего, что там написано – сущие домыслы автора, который невесть как вызнал несколько малозначительных тайн сущебытия схронников и пытался раздуть их в летописную сказь.  Книга почти не переписывалась, а коли уж попадала в руки торговца, то пылилась в дальних сундуках для особых ценителей, каковых было немного. 


     Впрочем Зубрей, прочитавший почти все книги, существующие нынче в фонде человечества, прекрасно знал, что в некоторых гораздо более редких источниках можно было найти намёки, а кое-где и прямые указания на то, где стоит искать, чтобы узнать секреты схронников.  Эти источники были опасны, поэтому после того, как Зубрей переводил их с любых языков в схрон, он сразу же уничтожал оригиналы.  Не нравилось ему это, но по-другому было нельзя.  Зубрей знал, что есть такие вещи в мире людей, которые им или рано знать, или вовсе знать не полагается.  Впрочем, схрон умел хранить не только тайные знания, но и культуру, символы, дух времени и пространства и, что очень важно, мог позднее воссоздать оригинал в первозданном виде – если понадобится. 


     Двести с лихвой зим обитал Зубрей в особняке под лестницей на второй этаж, ставил опыты в своей лаборатории, изучал древние манускрипты в мягком кресле у камина, пил чай и чертил схемы.  Все это он делал в своем обиталище, там, под лестницей, но если кто-то из людей и заглядывал туда, он ничего не находил кроме пары запылившихся башмаков на одну ногу и изъеденного мышами соломенного тюфяка.  Эта особенность обиталища ничуть не удивляла схронников, потому что была неотъемлемой частью их сущности с начала времен.  В оккультных манускриптах разных народов это явление называлось по разному: шоры, искривления пространственно-временного континуума, лабиринт, но суть не менялась: схронники жили рядом с людьми и одновременно вдали от них. 


     Зубрею нравилось его нынешнее обиталище: оно оказалось на редкость уютным и подходящим для его работы, не терпящей суеты.  Вообще-то жилище предназначалось для всех троих братьев, но Сметней и Младей почти не появлялись в нем.  Это и неудивительно: их обязанности были распределены достаточно четко.  Зубрей был теоретиком изысканий, Сметней и Младей – их практиками.  Зубрей анализировал, систематизировал, вычленял и сопоставлял различную информацию, отыскивая пути изысканий.  А так как схронники, несмотря на огромные возможности вроде шор и схрона, должны были передвигаться по свету, как обычные люди, то приходилось очень много времени и сил тратить на экипировку и поиск новых компонентов для изысканий.  Этим занимался Сметней.  Денно и нощно он сновал по городу, заключая сделки, покупая нужное и продавая ненужное, находил те вещи, которые найти невозможно, но без которых в следующем путешествии обойтись нельзя.  В путь же отправлялся Младей.  Его задачей было проверить пути изысканий, разработанные Зубреем.  Зубрей снаряжал его всеми необходимыми знаниями, а Сметней – всем необходимым снаряжением.  Младей путешествовал иногда по нескольку десятков зим, но возвращался чаще всего без чаемого результата.  Однако он приносил с собой массу информации, которую предстояло обработать Зубрею.  За время его отсутствия тот успевал разработать несколько новых вариантов, и Младей почти сразу же отправлялся в путь…


     – Глянь-ка, схронники! – Рэн пихнул в бок своего друга, выбиравшего овощи в лавке. 


     – Чего? – переспросил тот, не отрываясь от трудоемкого процесса выбора помидоров. 


     – Схронники, говорю! – Глаза Рэна горели, когда он провожал глазами трех маленьких человечков, удалявшихся по пустеющей улице. 


     Лазарь не разделял его энтузиазма.  Он был занят важным делом: пытался стать честным человеком.  Именно по этой причине он покупал овощи, а не крал их.  Денег оставалось совсем немного, приходилось экономить, а еды в доме почти нет.  Скоро солнце закатится, и все лавки до одной закроются, хозяева пометят внутреннюю часть створок зеленым кругом и никому не откроют их.  Так что до захода солнца нужно было успеть купить все необходимое и избежать соблазнов, одолевавших Рэна.  Вторая задача была не из легких. 


     – Уйдут, а ну за ними! – Рэн дернул Лазаря за рукав и почти силой потащил за собой.  Схронники прошли уже почти до угла улицы, мощенной серым булыжником, и явно собирались завернуть за угол приземистого каменного домика с красной черепичной крышей. 


     – На кой они тебе? – с превеликим трудом изображая на лице озадаченность, проворчал Лазарь. 


     – А то ты не знаешь!


     Лазарь знал. 


     Точнее, теперь он понял, что было предсказано Рэну. 


     … Они застали схронника врасплох.  Сделать это очень трудно, только если очень уж повезет.  А легенда гласит, что если ты сможешь застать схронника врасплох, он предречет тебе твое будущее.  Причем это предречение поможет тебе избежать страшных бед в судьбе, спастись от гибели или напасти похуже.  И они застали его. 


     В темной хате, куда они залезли поживиться последним добром – хозяева дома явно жили очень бедно – в подвале, среди пустых сундуков и кадок прыткий Рэн невесть как случайно схватил схронника за бороду.  Схватил и дернул изо всех сил, проверяя, не снится ли ему такая удача. 


     Схронник не заверещал и даже не охнул.  Он молча сопел и смотрел на воров исподлобья.  Лазарь и Рэн тоже молчали, не в силах вымолвить ни слова. 


     Потом схронник заулыбался.  Не злобно, не насмешливо и не хитро.  Заулыбался открыто и добродушно. 


     – Хотите кое-что узнать? – спросил он.  – Идет. 


     Он тряхнул своей короткой бородой в сторону лаза, ведущего наверх, и, обращаясь к Лазарю, сказал:


     –Выйди пока.  Предсказание должен знать только тот, кому оно предназначено. 


     Когда, услышав зов Рэна, Лазарь вернулся в подвал, Рэн трясущимися руками передал бороду схронника товарищу.  Глаза его горели, и он был очень возбужден.  Он явно очень сожалел о том, что предсказание схронника должно храниться в строжайшей тайне – в противном случае ждала страшная и неминуемая кара, вплоть до поломанной и исковерканной судьбы.  Как того, кто выдал секрет, так и того, кто его узнал. 


     Когда Рэн поднялся наверх, Лазарь немного опомнился и опустил бороду.  Может потому, что не любил и не хотел унижать кого бы то ни было, а может потому, что в тайне надеялся, что схронник убежит и не скажет ему ничего. 


     Но видно от судьбы не уйдешь. 


     И схронник заговорил:


     – Запомни, Лазарь, раз и навсегда: с рассветом завтрашнего дня в твоей воровской судьбе произойдут неотвратимые перемены, которые приведут тебя и твоего друга к гибели.  Единственное, что спасет тебя – это твой отказ от жизни вора прямо здесь и сейчас, когда ты выйдешь из подвала.  Бросишь своего друга и воровскую жизнь – он погибнет, ты останешься жив.  Останешься с другом и заставишь его отказаться от воровства – оба останетесь живы. 


     И схронник исчез.