- Ты так и не избавился от сомнений относительно участия Сов в нашей судьбе?
     - Не совсем. 
     - А я уже не думаю об этом. 
     - О чём же ты тогда?
     Вполоборота повернувшись к нему, Эльза пояснила:
     - Понимаешь… Я беспокоюсь о том, что мы можем не вызвать доверия Сов и они избавятся от нас не дав возможность продолжить борьбу.  Исправить свои ошибки. 
     - Много ли мы их наделали?
     - Достаточно.  Мы выбрали не ту сторону, на которой следовало бы выступить.  Мы потворствовали насилию. 
     - У нас был выбор?
     Немного замявшись, девушка ответила:
     - Наверное, нет.  Но я всё равно чувствую себя виноватой.  Хочется действовать, что-то изменить.  Хотя я понимаю, что это наивно.  Что может изменить один человек?
     Придвинувшись к Эльзе, Крис крепко обнял её за плечи (откуда только силы взялись, совсем недавно он с трудом удерживал себя на ногах).  Чуть наклонившись, он успокаивающе прошептал ей на ухо:
     - Почему один? Нас восемь.  И мы все хотим одного и того же.  Хотя ты права, меня тоже беспокоит неизвестность. 
     Немного посидев так, вдыхая аромат её волос, её кожи (пьянея от одной мысли, что она рядом с ним), Крис поставил девушку на ноги (чтобы не наделать глупостей) и легонько подтолкнул к выходу из комнаты. 
     - Иди, отдыхай.  И поменьше забивай голову всякими сложностями.  Отдохнув, ты на всё взглянешь по-другому. 
     Немного помедлив, девушка согласно кивнула головой и тихо выскользнула за дверь, плотно прикрыв её за собой. 
     После её ухода Крис немного полежал на кровати с открытыми глазами, думая над произошедшим.  Он прекрасно понимал, что беспокоило всех ребят.  Что червём точило их чувства.  Имя этому червю было сомнение.  Сомнение во всём, что происходило с ними за последние полгода.  Смогут ли Совы найти им дело или нет? Дадут ли они им твёрдую почву под ноги? Хотелось бы.  А иначе им просто нечего делать в этой жизни. 
     Ещё раз, вспомнив краткие мгновения, проведённые вместе с девушкой, Крис с улыбкой на устах погрузился в объятия Морфея. 
     Он и не догадывался, что за их разговором с Эльзой внимательно наблюдала миниатюрная видеокамера, висящая под потолком. 
     * * *
     - Что-то я не пойму о чём они? – спросила хранительница, стоящего рядом Максимилиана, отведя пристальный взгляд от опустевшего экрана монитора.  – Тебе не кажется, что надо немедленно провести с ними беседу «успокаивающего» характера? Иначе они обязательно натворят какие-нибудь глупости, так и не узнав о том, что всего через двадцать четыре часа за право на их существование будут с треском ломаться копья.  Думаю, нам предстоит серьёзная схватка с сомневающимися на Совете. 
     Загадочно улыбнувшись (именно эта улыбка и была визитной карточкой хранителя) Максимилиан ответил:
     - Через час я навещу их.  Не беспокойся. 
     - А я и не беспокоюсь, - уверенно произнесла рыжеволосая хранительница.  – То есть я беспокоилась, но только до определенного момента. 
     - Позволь узнать до какого именно?
     - До того как увидела твою лукавую улыбочку, - ядовито пояснила Яна.  – Борис как-то сказал мне, что когда ты так улыбаешься, за дело можно не беспокоиться.  Значит у тебя полная колода тузов. 
     - Он мне льстит. 
     - Ну, нет! – решительно возразила хранительница, покидая кресло.  - Он не умеет льстить, и ты об этом прекрасно знаешь. 
     Не намереваясь больше слушать Максимилиана, она направилась к двери ведущей из аппаратной.  Уже перешагнув через порог, Яна остановилась и сверкнув глазами, задала один единственный вопрос:
     - Всё-таки о чём они говорили? Ты ведь, понял?
     Кивнув седой головой, Максимилиан коротко ответил:
     - Они просто хотят быть нужными.  Разве не понятно?
     * * *
     Девятичасовой сон закончился сам по себе.  Крис просто открыл глаза и понял, что больше в отдыхе не нуждается. 
     Чувствовал он себя прекрасно.  Восьмидесятиминутное пребывание в «саркофаге» (сразу после прибытия с острова) пошло как всегда на пользу.  От синяков на теле не осталось и следа, порезы затянулись новой, нежно-розовой кожей. 
     Поднявшись с кровати, он с удивлением обнаружил, что заснул прямо в полотенце, обёрнутом вокруг бёдер.  Растяпа. 
     Воспоминание об Эльзе послужило причиной прилива сил.  Давно забытое юношеское чувство.  Сбросив полотенце на пол, он стал переодеваться. 
     Приведя себя в порядок: одевшись, причесавшись, критически посмотрев на своё отражение в зеркале, Крис вышел из своей комнаты, направляясь в столовую. 
     Бодро вышагивая по коридору, он услышал, что оттуда раздаётся весёлый смех и хихиканье. 
     - Мы-то уж думали тебе конец.  А ты ничего живенько выглядишь, - громко похлопывая кого-то по плечу, прогоготал Керлл. 
     - Да уж, если бы не ты, нас бы всех там положили, - уверенно пробасил Рудель. 
     Перешагнув порог чистой прямоугольной комнаты, посреди которой стоял длинный стол и с десяток симпатичных стульчиков, большая часть которых была занята, Крис с радостью обнаружил, что за столом вместе со своими товарищами восседал Зигфрид - немного бледный, с тёмными мешками под глазами, но весёлый и здоровый. 
     - Рад тебя видеть в хорошей форме, - сказал он, останавливаясь напротив десантника.  – Как себя чувствуешь?
     Почесав мощный затылок, Зигфрид задорно улыбнулся, сверкнув белизной зубов. 
     - Нормально командир.  Только мурашки по всему телу бегают.  Как вытащили меня из «саркофага» так и бегают. 
     - Это ничего, - занимая место во главе стола, уверил товарища Крис.  – Вот у меня ничего серьёзного не было, а то же самое.  После лечения всегда так. 
     - Не ворчи, - сильно взъерошив волосы на голове Глагау, сказал товарищу Керлл.  – Всё будет нормально.