Снаряд не долетел до цели совсем чуть-чуть – врезался в плечо грайвера.  Тот покачнулся, поднял голову.  В его болезненных, налитых гноем глазах женщина увидела свою смерть. 
     - Нет! – раздался протяжный мужской крик.  – Нет!
     Марна искоса взглянула на раненого.  Рядом с ним сидело еще две твари.  Одна из них пребывала в нерешительности, переводя взгляд со скорчившихся у стены девчонок на шиверу.  Другая вгрызалась в ногу мужчины.  Его крик поднялся почти до визга, а потом оборвался еле различимыми умоляющими всхлипами.  Пальцы несчастного скребли по камню, но итогом этого были лишь сорванные ногти. 
     “Игра, это была всего лишь игра”, - подумала Марна, отступая назад.  Теперь ей окончательно стало ясно – никакого шанса не было с самого начал.  Твари просто играли с ними.  Даже нанесенные шиверой ранения вряд ли причинили им серьезные неудобства. 
     Потревоженный камнем грайвер оставил Йарику и направился к своей обидчице.  В его движениях не было спешки, и от этого становилось еще страшнее.  Марна вжалась спиной в стену.  Какой-то камень больно ткнулся в лопатку.  Тварь подобралась почти вплотную, присела.  Когти скрежетнули по полу.  Длинный язык выскочил из раскрытой пасти, коснулся ноги женщины.  Марна инстинктивно дернулась.  Грайвер с силой впечатал ее в стену.  Боль от впившегося в лопатку камня выбила из легких воздух. 
     Марна открыла рот, захрипела.  Словно того и ожидая, тварь поднялась, уперлась руками-лапами о стену возле головы женщины.  Оскаленная пасть замерла в каких-то нескольких сантиметрах от ее лица.  И без того лишенная возможности дышать, Марна словно с головой погрузилась в свежераскопанную могилу.  Перед глазами все поплыло.  Последнее, о чем она успела подумать, перед тем как потерять сознание:
     “Закэри, я иду к тебе…”
     
     * * *
     
     Дезире перестала чувствовать собственное тело, перестала ощущать окружающий мир.  Она уже ничего не слышала.  Даже малышка Ани пропала, отдалилась. 
     Зато течения эмоций захлестывали.  Они смешались и превратились в бушующую пучину, которая старалась утащить на дно, свести с ума.  Девушка пыталась отгородиться от боли, страха и голода, что довлели над ней, становились ее сутью.  Если еще недавно ей удавалось хоть как-то сдерживать обрушившийся на нее поток, то теперь он сминал волю и разум.  Прежние корчи не шли ни в какое сравнение с теми, что пришли им на смену.  Если физическая боль стала тише, то паника лишь сгустилась.  Она тисками сдавливала разум, вцеплялась в него мельчайшими невидимыми крючками, раздирала на части. 
     Дезире плавала в пылающей пустоте и кричала.  Именно она сейчас испытывала нестерпимый голод, от которого внутренности наполнялись едкой кислотой.  Именно она бросалась на вожделенную добычу и впивалась в теплую, еще живую плоть, наслаждалась живительным током крови.  Она билась в конвульсиях, моля о скорейшей смерти.  Она не сдавалась и боролась, отводя смертоносные удары, и она же била, кромсала, норовя пробить защиту с виду хрупкого существа.  Она подкрадывалась к двум скорчившимся комкам еще нетронутой плоти – напряженным и перепуганным, и она же больше всего мечтала о том, чтобы слиться со стеной, сделаться невидимой, обратиться бесплотным духом…
     Все чувства и эмоции пересекались в ней.  Они одновременно были и чуждыми, и ее исконными – плоть от плоти.  Краем еще принадлежащего ей сознания Дезире понимала, что долго так продолжаться не может.  Либо она сойдет с ума, либо послужит пищей для невидимых ею тварей.  Но вырваться из заточения собственного разума не получалось.  Ее трепало подобно мельчайшей щепке, попавшей в бурю. 
     Девушка судорожно искала опору.  Нечто такое, что могло помочь вернуться в реальный мир, избавиться от наваждения.  Она действовала инстинктивно, повинуясь скорее порыву, нежели доводам разума.  Сначала перед внутренним взором возник колышущийся образ мужчины средних лет.  И если по лицу непрерывно пробегала рябь, скрадывающая детали, то глаза смотрели уверенно и ясно.  На короткое, еле уловимое мгновение Дезире почувствовала ноющую боль утраты. 
     - Отец, - беззвучно прошептали несуществующие губы. 
     Его глаза улыбались.  В них светилась уверенность и спокойствие.  Девушка протянула несуществующую руку.  Пальцы беспрепятственно прошли сквозь образ, однако почувствовали исходящее от него тепло.  И это тепло всколыхнуло окружающее ее сумасшествие.  Буря отпрянула, сжавшись отдельными разноцветными сгустками.  Они по-прежнему лучились сильнейшими эмоциями, но на этот раз их можно было терпеть. 
     Дезире видела перед собой иссиня-черные образования.  Чувствовала исходящую от них опасность.  Каким-то образом твари поняли, что с ней происходит нечто странное.  Поняли и попятились, чтобы тут же перестроиться, собраться полукругом.  Они больше не играли, не охотились.  Они шли убивать.