Бинтами.  В руках и ногах. 
     Койка – неудобная.  Жёстко.  Спина затекла.  Ломота в позвоночнике.  Зябко.  Что делать? Кричать? Звать на помощь? Кого?
     - Да… Да… Да… Непременно кричать, - сказал внутренний голос.  – Кричать! А иначе никто не придёт.  Это кончился твой сероквель.  Вышла кровь.  Отходняк. 
     По палате поплыли мыльные пузыри.  Разноцветные.  Переливались бликами радуги – дуги Ра.  Были маленькие и большие, были даже огромные, с лошадиную голову, но… Быстро лопались.  Превращались в летучий песок.  Или снег… Или пух… Нет.  Песок! Потому, что песок ел глаза.  Это из-за песка во рту всё пересохло. 
     Хотелось пить.  Жажда! Невыносимая жажда.  Похоже на приступ.  Минуту назад её не было.  Нужно кричать… Звать на помощь… Язык онемел.  Губы… Губы свело.  Руки… Судороги.  Тело будто чужое. 
     Из-под соседней кровати внезапно выползла серая крыса.  Крупная, жирная, как поросёнок.  Глаза крысы, как и положено, горели огненно-красным.  Из пасти торчали клыки.  Хвост длиннющий, без шерсти, - отвратная мерзость.  Чудовище!
     Крыса – чудовище потопталась на месте, по-свойски залезла на Машину койку, обнюхала всю беззащитную девушку и побрела по стене, по отвесной стене к потолку. 
     Навстречу ей из потолка выполз змей.  Жуткий змей.  Сковал взглядом крысу, помучил немного, скрутился в клубок… Стрельнул молнией.  Проглотил жертву – крысу за долю секунды. 
     Машенька не понимала, что здесь происходит.  Вскоре страх сковал всё её тело.  Как она ни пыталась, так и не смогла даже пошевелиться.  Резкий… Резкий такой паралич.  Неожиданный и абсолютно всесильный. 
     Снова холод.  Из холода в жар.  Примитивный озноб. 
     Тем временем, сытый змей, прямо на потолке, превратился в верёвку.  Верёвка сама завязалась в петлю.  Петля повисла над Машиной койкой. 
     - Смотри, сучка, это твоё! – Указав костлявой рукой на петлю, обратилась к Машеньке сидящая в палате женщина. 
     И засмеялась. 
     Так громко! Так дерзко! Так…
     …На этот крик прибежал персонал.  Это были две худенькие санитарки и доктор.  Доктор – статный, довольно плотный, вполне симпатичный мужчина, на вид средних лет. 
     - Галоперидольчику… Всё, как всегда… - Услышала Машенька доктора и отключилась. 
     То есть потеряла сознание. 
     Пришла в себя Машенька в кабинете, сидя на стульчике и задыхаясь.  Санитарка крутила вокруг носа девушки белым тампоном с едким, злым, удушающим запахом.  Даже брызнули слёзы из глаз.  Однако всё прояснилось.  Машенька легко увидела стол напротив себя, за столом того самого доктора, статного и симпатичного, что на вид средних лет.  Доктор был жгучим брюнетом.  Одной рукой он крутил чётки, в другой держал авторучку.  Авторучка была сосредоточенно и агрессивно нацелена на лист бумаги.  Рядом стояли большой стеклянный шкаф с надписью: «Процедуры! Стерильно!» и невзрачная кожаная кушетка.  На кушетку, освободившись от Машеньки, села сама санитарка. 
     - Ишь… Какая ранимая девочка.  Прям недотрога.  Поправим, - сказала она. 
     Самоуверенным хозяйским тоном.