Когда время перевалило за полдень, Моника отложила все дела и позвонила Джесс.  Суккуб слышал, как звенит телефон.  Рыжая кошка жалобно мяукала.  В половине восьмого в дверь Джесс постучали.  Суккуб открыл замок, но предпочел остаться незамеченным.  Кевин заглянул в квартиру и сказал, что просит прощения за свою грубость недельной давности и умоляет дать ему шанс загладить вину.  Естественно Джесс не ответила ему.  Вместо хозяйки встречать гостя выбежала рыжая кошка.  Кевин взял ее на руки и, теребя ей загривок, прошел на кухню. 
     
     - Джесс! – для верности позвал он, решив, что она в ванной.  Открыв по-хозяйски холодильник, он достал бутылку пива.  – Джесс, милая, твой медвежонок хочет поговорить с тобой!
     
     И снова тишина.  Кевин открыл пиво и заглянул в гостиную.  Дверь в смежную спальню была открыта.  Кевин видел кровать.  Видел загорелые ноги Джесс. 
     
     - Хочешь поиграть, да? – сказал он, ставя бутылку на стол.  – Знаю, что хочешь, – он расстегнул ремень и спустил брюки.  – Сучка, – шепнули его губы, так чтобы никто не мог этого услышать.  – Я уже иду, любовь моя, – громко объявил Кевин, избавляясь от остатков одежды.  Плюнув на ладонь, он начал ласкать свой член, чтобы тот обрел приличествующий данной ситуации вид.  – Уже скоро, – говорил он то ли Джесс, то ли своему члену, который послушно начинал обретать твердость.  Рыжая кошка подбежала к его ногам и начала мурлыкать.  – Пошла прочь! – цыкнул на нее Кевин, а когда кошка не поняла, пнул ее ногой.  – Ну, вот и я! – крикнул он, распахивая дверь в спальню. 
     
     Суккуб видел, как меняется его лицо.  Как тухнет озорной блеск в темных глазах.  Вожделение.  Замешательство.  Ужас.  На нетвердых ногах Кевин подошел к кровати, наступив в кошачье дерьмо, но даже не заметив этого.  Вытаращенные глаза Джесс смотрели прямо на него.  Вытянув руку, Кевин дотронулся до ее щеки.  Рыжая кошка запрыгнула на кровать и принялась драть когтями розовое одеяло. 
     
     - Кыш! – сказал ей Кевин.  – Пошла прочь!
     
     Кошка посмотрела на него, мяукнула и, запрыгнув на грудь Джесс, начала мурлыкать. 
     
     ***
     
     Кофе в бумажном стакане уже давно остыло.  Дежурный выбросил его в урну и подошел к автомату купить новое.  «Дерьмовый день», – думал он, слушая, как автомат смешивает ему капучино.  Город, словно, обезумел в эту ночь.  Двенадцать изнасилований.  Более двадцати краж.  Три убийства.  Авария, которая заставила перекрыть на несколько часов центральную улицу, пока не уберут искореженное железо и не соскребут с асфальта человеческий жир, сгоревших людей. 
     
     Автомат выплюнул бумажный стаканчик.  Капучино было чуть теплым.  Дежурный выругался, вернулся за стол и закурил.  Ему было обидно за кофе, ему было обидно за Джесс.  Он не трахал ее уже больше года, но воспоминания все равно были теплыми и трепетными.  Она всегда говорила, что ей нравятся мужчины в форме. 
     
     Дежурный посмотрел на телефон, подмываемый желанием позвонить детективам и спросить действительно ли Джесс, действительно ли эта сексапильная шлюшка, рассталась с жизнью.  Его остановил лишь страх расспросов.  Если смерть пришла за этим аппетитным телом, то он уже ничем не сможет помочь, а если нет… Он улыбнулся, решив, что если Джесс окажется жива, то непременно встретится с ней.  Хотя бы еще раз, чтобы запечатлеть все до мельчайших подробностей.  Он не станет снимать с себя форму.  Наденет на эту потаскушку наручники и заставит встать на колени. 
     
     Дежурный как раз думал о том, что скажет в предстоящей игре с Джесс, когда патрульные привели Кевина.  Его втолкнули в комнату для допросов и закрыли за ним дверь. 
     
     - Следи за ним, – сказали они дежурному. 
     - А что он натворил?
     - Убил Джесс Паленберг, – сказал патрульный и почесал свою промежность. 
     
     Дежурный остался один.  «Зачем этот парень сделал это?» – думал он, нервно закуривая очередную сигарету.  Приехал патологоанатом и спросил, не привезли ли еще тело девушки.  Дежурный покачал головой.  Патологоанатом зевнул и закурил сигарету.  Дежурный не отрываясь смотрел на его пухлые руки и думал о том, что скоро эти похожие на сосиски пальцы будут проникать в тело Джесс Паленберг.  В ее остывающее нутро.  Ладони дежурного вспотели.  Он все еще помнил, насколько горячей была Джесс.  Там, между ног.