Ее любовник снова стал бесформенной массой.  Он растворялся, оставляя после себя лишь мокрые простыни.  Фэй застонала и повалилась на спину.  Молодой хозяин дома лежал рядом с ней.  Его худое тело лоснилось от пота.  Рука Джесс сжимала его член, выдавливая остатки спермы.  Ногти у нее были длинные.  Кожа черная… Нет.  Фэй присмотрелась.  Джесс лежала у нее в ногах, сжимая в объятьях Темми.  Фэй чувствовала, как дрожит тело ее подруги, а рядом с ней растворяются во мраке темные, лишенные лиц силуэты.  Фэй различала в них женские черты.  Полные груди, гладкие промежности.  Но все они исчезали.  Таяли.  Распадались на безупречные клочки мрака, которые медленно возвращались в надлежащие им темные углы комнаты.  «Все это безумие».  – Подумала Фэй.  Она, должно быть, сходит с ума.  Теряет рассудок, и с каждым разом, когда она придается этому желанному сумасшествию, ей становится все сложнее вернуться к реальности. 
     
     - Ты классно трахаешься, – прошептала Фэй, прижимаясь к Маккейну.  Его губы дрогнули, изогнулись в пренебрежении.  – Ты сводишь меня с ума.  Ты знаешь это? – Фэй посмотрела на Джесс и Темми.  – Ты сводишь с ума нас всех. 
     - Заткнись, – Маккейн слез с кровати.  Кожа на его груди была расцарапана.  Нет.  Она была разорвана ногтями, и капельки крови скатывались по его плоскому животу вниз, туда, где все еще вздрагивал опадающий член.  Он подошел к окну и, открыв его, подставил лицо под капли дождя.  Фэй закурила.  Спина Маккейна, на которую она смотрела, была настолько худа, что бледная кожа казалась натянутой на голый скелет.  Без мышц, без мяса, без жира.  Откуда в нем столько страсти? Столько мужской силы? Подумала Фэй. 
     - Может быть, еще разок? – спросила она.  Он обернулся.  Наградил ее вопросительным взглядом.  – Я говорю, ты готов повторить все это прямо сейчас? – улыбнулась Фэй. 
     - Я всегда готов. 
     
     Она посмотрела на его член.  Почему она верит ему? Нет.  Не она.  Ее тело. 
     
     - Как-нибудь в другой раз, – сказала Фэй.  Ей почему-то захотелось прикрыться.  Простыни были мокрыми, и она стала искать свою одежду. 
     
     Прячась в темноте, суккуб пытался сделать свой выбор.  Три души.  Три тела.  Но одна жизнь.  Жизнь Бредли. 
     
     - Мерзкий дом, – сказала Темми, по дороге домой.  – У меня до сих пор в носу запах плесени!
     - Плесенью пахнет только в гараже, – сказала Фэй.  Темми подумала, что никогда не позволит себе пасть так низко, чтобы трахаться в гараже, будь то хоть сам сын президента. 
     - Мы катались на его машине, – сказала Фэй, заливаясь краской. 
     - Прямо так и катались?! – Джесс ущипнула подругу за плечо. 
     - Он трахал тебя еще в школе, маленькая потаскушка, – огрызнулась Фэй и, злорадно улыбнувшись, добавила.  – И не только он, – Джесс глуповато хихикнула.  – Скажи, – не унималась Фэй.  – А его братец так же хорош в постели или же всего лишь пустышка?
     - Я не трахалась с Бредли, – Джесс стала вдруг серьезной. 
     - Нет? – бровь Фэй удивленно поползла вверх.  – Чем же вы тогда занимались?
     - Говорили. 
     - Говорили?! О чем можно говорить с таким молчуном, как Бредли?!
     - О любви, – Джесс смутилась, опустила глаза и неожиданно громко рассмеялась. 
     - Вот потаскушка! – весело подхватила Фэй ее смех. 
     
     Суккуб был рядом.  Слушал.  Слушал внимательно, жадно обсасывая каждое слово.  Бредли.  Джесс.  Любовь.