В тот вечер я сидела у себя в комнате за письменным столом.  Отец уехал три дня назад в командировку, мать задержалась на работе – я была дома одна.  Строчила письмо брату, хотела рассказать ему об успешно сданных экзаменах, о походе, о парне, появившемся нежданно-негаданно…
     Строчки ложились легко и быстро.  Желтый свет настольной лампы утомлял глаза, но в то же время помогал выкладывать мысли на бумагу. 
     Письмо подходило к концу, когда я почувствовала нарастающее беспокойство.  По спальне распространилась едкая смесь запахов: пота, гари, пороха и… смерти.  В глазах потемнело, уши заполнил назойливый звон. 
     Я пошевелилась и испытала страшную боль в теле.  Стиснув зубы, я села.  Рука увязла в чем-то теплом и мокром. 
     Звон в ушах сменил гром выстрелов.  Тьма перед глазами рассеялась. 
     Я с ужасом выдернула руку из развороченного живота солдата.  Еще час назад остекленевшие глаза смеялись, а губы, покрытые коркой запекшейся крови, подбадривали меня перед смертным боем. 
     Превозмогая боль, я поползла по горячему песку в сторону от острых камней.  Неподалеку искрилась на солнце река, хотелось пить…
     Длинная тень упала на мое изувеченное тело.  Я подняла голову – высокий южанин в коричневой просторной одежде и белой чалме смотрел на меня со злорадным оскалом.  Дуло автомата уткнулось мне в нос. 
     Все вокруг завыло, загудело, закружилось в вихре песка и… я очнулась на полу спальни.  Рядом лежал опрокинутый стул.  Голова сильно болела, на руке темнел синяк. 
     В прихожей раздался щелчок – звон ключей – захлопнулась входная дверь. 
     – Лена, ты дома?– раздался голос матери. 
     Я поспешила привести себя в порядок и бросилась встречать маму. 
     После теплых объятий мать осторожно коснулась моего ушибленного плеча и спросила:
     – Леночка, где это ты так?
     – Писала письмо Сереже и заснула.  Во сне упала и… мам, больно!– воскликнула я, когда мать легонько потрогала синеву на плече. 
     – Извини. 
     Про сон я ничего матери не сказала, а на утро и сама забыла о нем.  Наверное, я бы его не вспомнила и он так и остался бы просто кошмаром, если б через неделю не пришло письмо с траурной каймой. 
     Мать робко приняла его из рук почтальона, но расписываться за доставку пришлось мне.  Руки мамы так сильно дрожали, что не могли вывести ее красивую подпись с завитушками. 
     – Мам, может, откроешь?– тихо спросила я. 
     Мать уже пять минут сидела на диване и со страхом глядела на запечатанный конверт. 
     – Да, дочка, ты права,– слабым голосом ответила она. 
     У нее долго не получалось разорвать конверт, и я уже хотела вырвать его из непослушных рук матери, когда бумага затрещала.  На пол упала тонкая черная лента. 
     Мать пробежалась глазами по письму и с громким рыданием уткнулась в подушки. 
     Я подняла письмо с ковра и прочитала:
     «Уважаемые Раиса Михайловна и Петр Иванович Самигулины!
     Ваш сын, Самигулин Сергей Петрович, 26 октября сего года пал в бою в Куфабском ущелье неподалеку от к.  Чамш-Дара.  Он был храбрым бойцом и верным сыном Отечества. 
     Мы все скорбим о нем.  Спасибо вам за сына. 
     Командир воинской…»
     Я выронила письмо, потерянно уставилась в пол и, как робот, повторяла: «Это был он.  Это был он. »
     Брата отшвырнуло в сторону от места боя снарядом гранатомета.  Очнувшись, он прополз еще четверть километра, прежде чем его застрелили.  На некоторое время он был объявлен без вести пропавшим.  Многие думали, что солдат попал в плен.  Одни надеялись увидеть его живым, другие считали мертвым.  Злые языки говорили о дезертирстве. 
     Спустя два дня головной дозор ММГ-2 обнаружил тело старшего сержанта в трех километрах от злосчастного кишлака.  Пограничник был убит выстрелом в голову. 
     15 июня 2008 г. 
     .