- Ну, и чего ты добился? - холодно спросил он. 
      Улыбнуться Тряпичник уже не мог, но в словах его наемник ясно почувствовал насмешку:
      - Спас несколько сотен несчастных идиотов. . . 
      В горле бедняги заклокотало, и он отчаянно бросился к туннелю, что вел к озеру дождевых. 
      - Не уйдешь!
      Все бабочки, рассеивая искры, рванулись наперерез. 
      - Кронт! - Ральф, неведомо как очутившийся рядом, схватил его за локоть.  - Прекрати это, я прошу тебя. 
      - Не бойся, высокородный, тебя не заденет. 
      - Ты не понимаешь, если вода разъест его здесь, в зале, все меченые умрут. 
      Наемник рассмеялся:
      - Этого-то я и хочу!
      - Что же они тебе такого сделали?
      - Мне? Вроде, ничего.  Но мне нравится смотреть, как они дохнут. 
      - Ты болен, Кронт, все из-за этой проклятой луны.  Отпусти его.  Хотя бы только его.  Ради меня.  Пожалуйста.  Ты ведь мне доверяешь.  Дай ему пройти. 
      Кронт пристально посмотрел на Ральфа.  Он ничего не ответил, но бабочки вдруг пепельными хлопьями осыпались на пол.  Наемник не оборачивался, но знал, что тяжелые шаги, это шаги Тряпичника, который нес в себе смерть.  Как совсем недавно нес он сам.  Только Тряпичник нес ее подальше от тех, кому она могла навредить. 
      Тут наемник понял, что дар Луны Убийц покинул его. 
     
      - Раз!
      Кронт не успел даже обернуться, когда меченые накинули на него сзади сеть.  Он зарычал, как пойманный зверь - вернулась злость, теперь уже его личная злость, не поддерживаемая кровавым светом луны.  Его схватили за руки и за ноги, попытались повалить.  Наемник не стал противиться, упал, сделал вид, что сдается.  А потом призвал свое пламя и своих мертвецов. 
      Меченые заверещали, хотя и продолжали крепко держать его. 
      - Ральф! - отчаянно кричала женщина.  - Ну сделай же, сделай же что-нибудь! Он убьет нас всех! Помоги!
      "Хрена лысого он вам поможет", - подумал Кронт, и тут услышал тихий, усталый голос Ральфа:
      - Руки.  Отрубите ему руки. 
      Он взвыл, рванулся вверх, резал осколками вернонова зеркала сеть и чьи-то тела.  Потом его словно обожгло болью.  Меченые отпрянули, и Кронт встал, размахивая руками - два веера кровавых брызг заставили его поверить, что приказ Ральфа был выполнен.  Он чувствовал пальцы и ладони, но глаза оказались правдивее.  Из культей хлестала кровь, заливая лежавшие на полу два куска плоти.  Кронт тупо уставился на них, пробормотал "ну что же ты, Ральф", и упал без сознания. 
     
      Ральф сидел у железной клетки, куда меченые поместили Кронта.  Его тошнило.  Наемник без сознания лежал в углу, и Ральф ждал и страшился того момента когда тот очнется. 
      Когда наконец человек в клетке зашевелился, двое меченых, прибиравших зал, подошли было посмотреть.  Ральф, пожалуй, слишком шумно и слишком грубо прогнал их, обернулся, стараясь не смотреть пленнику в глаза, и скороговоркой хрипло зашептал:
      - Кронт. . .  я. . .  мне очень жаль.  Правда.  Но ты был безумен, а они. . .  могли пострадать.  Мне нужно было выбирать - они все или ты.  Твои руки. . .  Я знаю, такое нельзя простить.  Ты, конечно, хочешь меня убить, я понимаю это.  Я чувствую себя виноватым. . .  правда. . . 
      Наемник долго молчал, так что Ральф все-таки был вынужден посмотреть на него.  Он встретился взглядом с наемником и медленно отвел глаза.