Он уходил, но издали оглянулся, когда утихли звуки, и увидел торчавшую из травы девичью головку и тонкую свирель. 
     
     Громыхая по полу тяжелыми сапогами, священник оказался перед потайной дверью, ведущей в подземелье.  Он подивился своей забывчивости.  Отчего раньше он не вспомнил про подземелье?
     
     Когда-то, тайком от родителей, он пробирался сюда и находил диковинные вещицы: восковые куколки, кадильницы, чашечки, кинжалы с орнаментом, в миниатюрных баночках мази и краски, рожки домашних животных, пузырьки и флакончики с терпкими жидкостями. 
     
     Теперь, посреди комнаты стоял железный престол, на нем пепелище, рядом дарохранительница из храма, а в ней обгоревшие мелкие кости, в углу шкура закланного животного и тот самый пропавший треножник для курений.  Кругом на полу торчали слипшиеся клоки шерсти.  И пятна черные высохшей крови зияли на стенах. 
     
     Недавно здесь распотрошили животное, и либо жарили к пиршеству либо сожгли.  Но отсутствие вертела для обжаривания мяса, ножей, натолкнуло священника на мысль о жертвоприношении - «заклании агнца». 
     
     «Ради чего все это творится?» - думал священник. 
     
     Священник стаскал большой ворох соломы и накрыл ею пол, снаружи завалил двери старой поломанной мебелью - он вознамерился поджечь все вместе с домом.  Когда он нес очередную охапку соломы, кто-то подкравшись сзади, набросил на него мешок, повалил на землю и стал жестоко бить.  Голосов он не слышал и говорить было трудно. 
     
     Он лежал вниз головой, мешок стянули.  Завязали глаза.  Он с хрипом, часто задышал под тяжестью того.  кто навалился на спину.  Чьи-то сильные пальцы залезли в рот и схватились за язык.  Священник почувствовал острую боль, и горячая кровь хлынула в горло.  Он чуть не захлебнулся - его успели вовремя перевернуть на живот, и он смог вдохнуть воздух. 
     
     . . . Он потерял сознание, глаза слиплись от натекшей крови, и слух и зрение повернулись внутрь и там, где сплошные тени, он ищет себя, но не находит, ибо не знает, где можно найти себя.  На ощупь, судорожно, ломая ногти, он цепляется за выбоины каменной стены, по которой струится вода.  Его мучает жажда, но водяные потоки минуют его иссохшееся горло.  Ноги, немеющие ноги застряли в трещинах этой беспредельной стены.  Он втиснут в стену.  Но взгляд срывается вниз и. . . 
     
     Сознание выбросило его из забытья наружу.  Он шевельнулся, держа рот открытым от разгоревшейся боли, от пожара боли, несносного пылающего в гортани пожара.  В висках кололо, будто их стянули скобами.  Он успел подумать - случилось что-то непоправимо страшное.  Приподнял голову и услышал голос, будто из того света.  Он застонал, и пелена крови разорвалась на глазах ошметками - у ног его возилась Марта.  И разговаривала с ногами как с малыми детьми.  Она повернулась спиной, захватила обе ноги, прижала локтями и потащила свою ношу волоком. 
     
     Его второе пробуждение состоялось в собственном доме.  У изголовья было три женщины.  Женщины его судьбы.  Женщины, им спасенные, Инесса, Кристина и Марта.  Теперь они вытягивают его из лап смерти. 
     
     В том, что Марта спасла ему жизнь, он усмотрел знак, ниспосланный свыше.  Зачем он нужен в этой жизни им? Что может грешник на грешной земле?
     
     Он еле дышал от того, что рот был чем-то наполнен и сводило скулы от боли.  Кристина держала палец у губ, показывая ему знак молчания. 
     
     
     
     2. 
     
     Прошли долгие дождливые недели, прежде чем священник оправился от болезненного шока.  Теперь, в отмеренный Богом остаток жизни он не скажет ни слова.  Из-за отсутствия языка ему суждено будет молчать. 
     
     Приход ожидал нового священника.  Весть о случившемся потрясла всех настолько, что люди каждый день приносили продукты и цветы.  А он им писал записки с наставлениями молиться о благодати для нового священника.  Ни для кого не существовало тайны - кто сотворил с ним это зло.  Он написал, что прощает того кто замышлял зло и молится о спасении его души. 
     
     Он изменился неузнаваемо.  Он побелел как лунь, лицо изрезали глубокие морщины; тень от черных кругов, что пролегли под глазами запала казалось, глубоко внутрь, в самый взгляд.  Но манера ходьбы его стала намного тверже, несмотря на обнаружившуюся хромоту.  Священник стал сентиментальным.  Кристина не раз замечала на глазах его слезы.  Вот и теперь, встречая ее с завтраком на подносе, он заволновался, протянул руку, и . . .  увидел как дрожит ладонь.  Кристина заспешила, вышла и долго не возвращалась.  А он разговаривал с огнем в камине.  Кристина подошла бесшумно и обняла его сзади за шею.  Она прикоснулась подушками пальцев к его глазам и пролепетала на одном дыхании:
     
     -Мне кажется, нынешней ночью я повидаюсь с мертвыми. .