Но отец Марк сел обхватив колени и оставался в таком беспомощном положении, и заговорщики увидели слезы на лице его.  Ларс встал перед ним, расставив ноги и вытащив топор из-за пояса:
     
     - Опозорил меня! Устроил блуд с чужими девками.  Парня угробил.  Скажешь не ты?! А кто? Ты будешь молчать? Сегодня ты замолчишь навсегда, если не скажешь Я избавлю людей от этой нечисти.  Убью!
     
     Ларса оттащили в сторону, тот сопротивлялся и кричал: «Убью!».  Все ждали ответа от священника. 
     
     -Крови моей хотите?! - священник заговорил с трудом выдавливая из себя каждое слово.  -На мне нет греха убийства.  Опомнитесь! - вопрошал священник.  - Крови Христа вам мало? Пролитой за нас всех! Я подозреваю - в доме не было убийцы!
     
     -Что? Что ты несешь, прислужка дьявола? А?! Янек сам себе башку оторвал? На нас гляди! Куда глаза прячешь?
     
     -Говорю перед Богом.  Янек - убийца самого себя. 
     
     -Ведьмов выродок.  Бога вспомнил? На могиле ведьмы ты о Боге вспоминаешь? Молчи!
     
     -Да он Янека убил, чтоб Кристина ему досталась, - смекнул Прийду. 
     
     -Опомнитесь! - выкрикнул отец Марк, продолжая сидеть на земле и осенять их крестным знамением.  Он попытался было подняться, но тут же его толкнули на землю. 
     
     -Опомнитесь, не оскверняйте уста свои, не оскорбляйте Бога! Сохраните мысли и уста свои для молитвы. 
     
     Заглядывая ему в глаза, Яан продолжал кричать ругательства. 
     
     -Давай прибьем его, - предложил тихим голосом Ларс. 
     
     -А вдруг не он? Узнают - нам конец. 
     
     Но Ларс набросился на священника и сжал его горло в своих руках, потом отпустил и поставив колено на грудь лежащему, предложил:
     
     -Убьем и закопаем рядом с ведьмой, к которой он ходит ночами.  И больше ни одна тварь не напугает ни нас, ни детей наших. 
     
     -Погоди, Ларс, отпусти его.  Да убери колено! Смотри! Он белый весь.  Вдруг умрет. 
     
     Ларс слез со священника.  Тот перевернулся на живот и хрипел. 
     
     -Ларс, ты спятил!
     
     -А зачем мы шли сюда? Сидели под дождем. 
     
     -Да-да.  Прийду прав.  Надо разобраться. 
     
     -А если б ваши жены бегали к нему - тогда б вы тоже разбирались?
     
     -А если твоя жена потаскуха, то кто тебе виноват? А? - спросил вдруг Яан. 
     
     Ларс со всего маху ударил Яана по лицу и они вцепились, повалившись в грязь.  Пока их разнимали отец Марк наконец встал на ноги и упершись в дерево, обратился к ним:
     
     -Бейте, заблудшие.  Бей.  Но помни, человек, не демоны распяли Христа, - он поднял руку и вытянув пальцы, стал указывать на каждого, приговаривая: - Ты распял его.  И ты.  И ты охотно распинаешь его в слепой своей ненависти, в пороках, подозрениях, в грехах своих. 
     
     -Он с ума сходит, пошли от него к черту, - сказавши это Ларс попятился назад.  Остальные оторопело следили за происходящим. 
     
     Священник продолжал:
     
     -Забудьте ненависть.  В ненависти вы жертвы дьявола.  Я прощу вас.  Несите любовь туда, где ее нет.  И вам ответят любовью.  Не предавайте Бога.  Не ищите себе ад. . . 
     
     Священник встал между ними и обрушил на них три святых имени, имени Святой Троицы. 
     
     В лесу сгущались сумерки.  Скрипели под ветром деревья.  И остервенело ныли гнилые ветки.  Впереди всех, не разбирая дороги, шел Ларс и мужчины кричали ему в спину:
     
     -Зря ты затеял охоту на него.  Если священник виноват - то затаится волком теперь. . . 
     
     Но Ларс не хотел больше возвращаться к этому.  Он чувствовал в себе подавленность и опустошенность.  Особенно после засады у дома старухи.  Не оставляла в покое ноющая боль в суставах.  Ларс был не из тех, кто вешает нос, он привык бороться до конца.  Характер он унаследовал от предков.  Они были рыбаками.  Из поколения в поколение, на своих шхунах-скорлупках они выходили в море.  Они выдерживали штормы, чтобы спасти корзину рыбы, а заодно и свою жизнь.  Они знали где берег и куда нужно плыть.  А где теперь тот берег, куда нужно доплыть? - задавал себе Ларс вопрос и хмыкал, и отмахивался.  Вроде и Марта с ним ласкова, но какая-то чужая она теперь.  Вроде и священника отпустил, но отчего ж так тяжко на душе? Ларс ощутил прилив кроки, сжал кулаки и ускорил шаг.  Он решил, что не будет спорить с товарищами.