Я читаю твое тело.  Оно напряжено.  Разум в смятении.  Этому ли тебя учили? Йарика, - Диэм, взял шиверу за руку, - я всего лишь хочу помочь.  Нам предстоит долгий и трудный путь.  Это больше не равнины, здесь начинаются горы.  Многие мосты, тоннели и дороги разрушены.  Ты уверена в себе? Помнишь, чья кровь бежит по твоим венам? Не забыла о том, кто ты?!
     - Оставь меня, - тихо проговорила Йарика. 
     - Как знаешь…
     Диэм развернулся и бесшумно исчез. 
     Шивера еще долго стояла и вглядывалась в ночь. 
     
     * * *
     
     Далее двигались почти строго на юг.  Диэм не обманул.  Следующие дни превратились в нескончаемое преодоление бездорожья.  То и дело моросящий дождь еще больше осложнял обстановку.  Совсем скоро дорога, в обычном ее понимании, исчезло практически полностью.  Трассы были либо безнадежно разбиты, либо успели зарасти деревьями и кустарниками.  Если на мотоциклах некоторые участки удавалось миновать довольно легко, то с тягачом возникли проблемы. 
     Вооружившись захваченными с завода топорами и ломами, члены общины и инквизиторы буквально прорубались сквозь лесные заграждения, пробивались сквозь каменные завалы.  К вечеру из тех, кто трудился физически, мало кто мог более-менее активно двигаться.  Даже несгибаемого вурста хватало лишь на то, чтобы быстро проглотить полагающуюся ему порцию пайка и тут же уснуть. 
     Радиопередачи, о которых еще недавно рассказывал Трэш, прекратились окончательно.  Стало ли Новому Иерусалиму известно о произошедшем в Клерво? Пущена ли по следу общины погоня? Ответов не было. 
     Один раз в стороне показались дымовые столбы.  Черные и клубящиеся, они устремлялись к низким небесам, где медленно истаивали.  Издали они походили на огромные поганки, неведомо какими силами выращенные до невероятных размеров. 
     Дезире не находила себе места.  Она казалась себе самой бесполезной обузой, которую только можно придумать. 
     Хилки и тот помогал как мог.  Каким-то, только ему известным образом он изгонял из людей отчаяние, внушал уверенность в своих силах.  Для этого требовалось лишь прикосновение, но оно выжимало самого старика до капли. 
     Ани и Свельса занимались готовкой.  Это стало особенно актуально именно теперь, когда сил расходовалось много, а запасов пищи оставалось все меньше.  Марна помогала с расчисткой дороги.  Бездействовал только Стефан.  Парень на удивление быстро шел на поправку, и у Марны даже появилась надежда, что со временем он сможет ходить самостоятельно, без каких-либо серьезных неудобств. 
     Вся эта кипучая деятельность убивала Дезире.  Она не слушала ни Марну, ни Кэра.  Несколько раз порывалась помочь Хилки, но ничего не вышло.  Если старик использовал для исцеления собственные резервы, то Дезире требовались силы извне, а их-то как раз и не хватало. 
     Девушка начала замыкаться.  Почти целыми днями предоставленная сама себе, она все больше уходила в собственные воспоминания, которые самым невероятным образом перемешивались, тасовались, изменялись.  Лишь вечером, в обществе Кэра, ненадолго выныривала из тягостных мыслей, чтобы утром снова погрузиться в них с головой. 
     
     * * *
     
     - Сегодня он совсем плох, - Марка кивнула на Хилки. 
     Старик привалился в стене: глаза закрыты, дыхание хриплое и быстрое, словно после долгого бега. 
     - Поберечь бы его, а то не дотянет до Феникса, - отозвался Кларк. 
     Марна вскинула брови.  Они никак не могла привыкнуть к чудесному преображению мужчины. 
     За прошедшие с утра три часа тягач продвинулся на каких-нибудь пару километров.  Чем дальше, тем сильнее местность утрачивала следы былой цивилизации.  Если когда-то вдоль дороги и стояли какие-нибудь строения, то теперь от них не осталось и следа.  Да и сама дорога больше напоминала не всегда различимую тропу.  Иногда в поле зрения попадали углубления правильной округлой формы.  Больше частью заросшие, но были такие, чьи стенки покрывал до сих пор не выветрившийся пепел или толстый стой застывшего стекла. 
     Неожиданно тягач наскочил на какое-то препятствие, и его сильно тряхнуло.  Хилки не удержался, повалился на бок.  По застеленному одеялом полу что-то покатилось. 
     - Ой, волшебная палочка! – воскликнула Ани, подхватывая металлический предмет. 
     Девочка взмахнула рукой, зажмурилась. 
     - Хочу, чтобы…
     - А ну подожди! - со своего места поднялся Гракх.  – Чтоб я сдох!
     Тягач снова подпрыгнул.  Зарккана ударило о стену. 
     - Не болванки тупые везешь! – крикнул он в кабину. 
     Ани смотрела на него, надув губы. 
     - Дай я посмотрю на эту палочку, - как мог ласково произнес Гракх.  Добродушный тон давался ему с трудом: который день он просыпался с неизменной головной болью. 
     Девочка замотала головой, спрятала находку за спину. 
     - Ани, не будь врединой, - сказала Марна.  – Обещаю, на первой же остановке соберем тебе самый красивый букет!
     - Обещаешь?
     - Конечно, - Марна улыбнулась. 
     - На, - девочка протянула Гракху находку. 
     Зарккан осторожно забрал продолговатый предмет, уселся прямо там, где стоял.