Чего же удивляться, если ребята решили устроить себе немного романтики? Плохо, конечно, с точки зрения безопасности.  Но молодость на то она и молодость, чтобы творить безумные вещи. 
     “Как бы худого не вышло только… – размышляла она.  – Пусть даже ранение, пусть потом обязательный нагоняй, в том числе и от меня, но главное – ничего тяжелого“. 
     Не хватало еще перелома ноги. 
     В группе и без того два перелома рук и одно – ключицы.  Но это не снижало общей скорости передвижения.  Нога – намного хуже. 
     Эльза резко остановилась, повела перед собой лучом фонаря. 
     - Он же был тут, - прошептала она. 
     - Уверена? – спросил Гракх. 
     - Конечно! Вот поваленное дерево – мы сидели на нем.  А вот яма…
     Действительно, в нескольких шагах впереди в земле виднелось отверстие наподобие канализационного.  Вокруг него валялись комья земли, трава была примята. 
     - Жак! – позвал зарккан.  – Выходи!
     Никто не отозвался. 
     - Слушай, парень, если ты сейчас же не выйдешь или не подашь голос, я собственноручно переломаю тебе и ноги, и руки! Клянусь первородными цехами!
     Снова тишина. 
     Марна передернула плечами.  В голову непроизвольно приходили ассоциации с заводом.  Всего несколько дней назад она почти так же стояла возле очистительного коллектора и переводила взгляд с открытого люка на мертвые тела.  Мертвых тел здесь, к счастью, не было, но это нисколько не уменьшало тревогу. 
     - Жак?! – срывающимся на плач голосом позвала Эльза. 
     - Спокойно, - оборвал ее Гракх.  – Так, Кларк, обвязывайся веревкой и осторожно ползи к той дыре. 
     - А чего это я?
     - Чтоб я сдох! Ты большую площадь занимаешь.  Мы будем страховать.  Сдается мне, что парень провалился. 
     - Нет… - Эльза застонала, осела на землю. 
     - Спокойно, все будет хорошо, - присела с ней рядом Марна. 
     Кларк распластался на траве, раскинув в стороны руки и ноги. 
     - Проклятье! – выпалил он, когда достиг отверстия.  – Здесь кровь! Здесь везде кровь! Тяните меня обратно!
     Гракх и Винсент изо всех сил рванули веревку.  Кларка сорвало с места, перевернуло на спину, потащило. 
     - Там кровь! – снова повторил он, вставая на ноги и выставляя на всеобщее обозрение выпачканную ладонь. 
     - Гракх, надо уходить отсюда, - сказала Марна.  – Не нравится мне все это.  Вернемся утром. 
     - Нет, вы же не сделаете этого, - взмолилась девушка.  – А как же Жак? Я обещала помочь! Мы должны спуститься и вытащить его.  Он жив! Я знаю, что он жив!
     - Ты права, Марна, - кивнул зарккан.  – Хотя… - он замолчал, взглянув на Эльзу.  С языка чуть не сорвалось: “Он все равно уже мертв, зачем возвращаться?”
     - Пойдем, - Марна обратилась к девушке.  – Сейчас слишком темно, чтобы что-то увидеть.  Слишком опасно. 
     - Ничего не темно! – Эльза отпрянула, как от удара.  – Вы все трусы! Я не могу потерять еще и его! Только не его!
     Она резко вскочила на ноги и бросилась к отверстию.  Не ожидавшие от нее такой прыти, спутники не успели среагировать.  В несколько шагов девушка достигла своей цели и, упав ничком, заглянула внутрь.  У нее не было фонаря, и потому она просто закричала. 
     - Жа-а-а-ак!
     Казалось, что темная дыра вбирает в себя этот крик, затягивает его, отвечая многократно повторяющимся эхо. 
     - Назад, дура! Провалишься! – крикнул Гракх. 
     Девушка как будто и не слышала окрика.  Она засунула руку в отверстие, принялась там шарить. 
     - А-а-а… - с досадой протянул зарккан.  – Попусту стружку снимаем.  Идем обратно, пусть делает, что хочет. 
     - Эльза, я обещаю, что завтра утром мы все внимательно осмотрим, - сказала Марна.  Она не могла оставить девушку одну.  Тем более, здесь явно произошло нечто странное.  – Идем, девочка.  Подумай о Жаке.  Он бы не хотел, чтобы из-за него тебе было плохо. 
     - Не говорите так… - сквозь слезы отозвалась Эльза. 
     - Пустой разговор, - буркнул Гракх. 
     - Заткнись! - недобро зыркнула на него Марна и снова обратилась к девушке.  – Ну же, идем.  Если с тобой что-то случится – Жаку это не поможет. 
     Девушка явно была в нерешительности.  Она отползла от отверстия буквально на полметра, села на колени.  Перепачканная в земле и крови, растирающая по щекам слезы - она представляла собой жалкое зрелище.