- Давай вызовем на дом врача, - предложила супруга, - может он знает, что это такое. 
     
     Пока жена рассматривала торчащие из губы супруга пластины, в том месте, где сходятся брови, у него вдруг, начался нестерпимый зуд и чтобы его успокоить, стал яростно тереть подушечками пальцев кожу. 
     
      Зуд всё никак не успокаивался.  Виктор психанул и уже изо всей силы начал ногтями раздирать кожу.  Бедолага уже и не знал что делать. 
     
     В желудке что-то урчало, перекатывалось, бурлило, верхняя губа болела и кровоточила, тут ещё и этот проклятый зуд.  Это было уже чересчур.  Он подошёл к зеркалу и, сам себя не узнавал. 
     
     - Урооод! – отчаянно взвыл Виктор, - урооод, хоть стреляйся.  Ну, где ты там, - обращаясь к жене, крикнул мужчина, - ну, давай же, вызывай врача. 
     
     Виктор ещё раз взглянул на своё отражение в зеркале и, не вынесши того, что он увидел - со всего маху стукнул по зеркалу кулаком.  Не выдержав сокрушительного удара, стекло треснуло и мелкие его осколки рассыпались по полу.  Снова почувствовав боль, мужчина посмотрел на руку и увидел, что два осколка зеркала вонзились в кожу. 
     
     Несчастный мужчина уже совсем впал в отчаяние.  Дрожащими от волнения пальцами, кое-как ухватил сначала один осколок и рывком выдернул из раны, затем взялся за второй.  Избавившись от стекла, чуть ли ни бегом бросился на кухню.  Там он открыл холодильник и взял бутылку, в которой на донышке оставалась водка.  Сняв с крючка кухонное полотенце, вылил остатки алкоголя на него и замотал полотенцем рану. 
     
     В то время, пока Виктор занимался своими ранами на руке, супруга наконец-то дозвонилась до врача.  Она не могла никак ему объяснить, что случилось с её благоверным, но кое-как обрисовав происшедшее, еле сдерживая себя, чтобы не разрыдаться, попросила приехать и, как можно скорее. 
     
     Бросив телефонную трубку, Зоя поспешила на кухню.  Супруг сидел на табурете и нервно мял в руках сигарету.  Она уже не могла смотреть на своего мужа, как на мужчину, сейчас она испытывала к нему странное чувство, которое складывалось из чувства сожаления и сострадания, но к этим двум благородным человеческим качествам затесалось чувство брезгливости и отвращения. 
     
     Преодолевая и заглушая возникшую неприязнь, Зоя подошла к мужу и, стараясь не испугать его, как можно нежнее обняла его за плечи.  Он даже не вздрогнул.  Виктор очень хотел, чтобы супруга, которую он продолжал всем сердцем любить, просто обняла его, потому что считал, что обыкновенное, человеческое сострадание, помогут преодолеть всю ту боль, которую он сейчас испытывал. 
     
     Стараясь не смотреть на верхнюю губу супруга, Зоя сначала положила руки на плечи мужа, а затем, погладив его волосы, бережно прижала голову к своей пышной груди.  От соприкосновения с этой деликатной частью тела жены Виктору показалось, что ему стало намного лучше. 
     
     Он был готов сидеть на этом жёстком, неудобном табурете целую вечность, лишь бы эта неизвестно откуда взявшаяся боль наконец-то навсегда прекратилась. 
     
     Эту сиюминутно возникшую идиллию нарушил звонок входной двери. 
     
     - Наконец-то, - всплеснула руками Зоя, - доктор приехал, - с этими словами она бросилась открывать дверь. 
     
     На пороге стоял седовласый эскулап.  В одной руке у него была трость увенчанная набалдашником из бивня мамонта, в другой саквояж, доставшийся ему по наследству от своего отца, который так же, как и он в далёкие времена был практикующим врачом. 
     
     - Здравствуйте, доктор, вы как раз вовремя.  Проходите.  С мужем что-то творится неладное, я просто теряюсь и не могу ничего вам конкретно сказать. 
     
     Зоя даже не давала сказать и слова пришедшему врачу, она просто чуть ли ни силой волокла его за собой.  Доктор лишь только успел на ходу снять лёгкий плащ, который он носил даже в летнюю жару. 
     
     Только когда Зоя и доктор оказались в кухне, возле сидящего на табурете Виктора, она заметила, что у эскулапа на одной руке висят и плащ, и трость, всплеснула руками, с извинениями сняла их с руки и повесила в прихожей на вешалку. 
     
     - Тэк-с, - доктор поставил свой саквояж на другой табурет и, потирая руки, спросил, - что у нас тут с молодым человеком случилось?
     
     Первое, что привлекло его внимание, это была докрасна натертая кожа лба.  Затем взгляд доктора упал на замотанную кухонным полотенцем руку.  Доктор взял руку, осторожно размотал полотенце, но ничего не обнаружив на руке, удивлённо взглянул на Зою. 
     
     - Уважаемая, вы что, надо мной изволите издеваться? А вы, молодой человек, симулянт! – с негодованием вспылил доктор. 
     
     - Не может этого быть! - вскрикнула Зоя, - около получаса назад здесь, на этом месте, были две большие раны.  Доктор, не может этого быть! Я сама видела, что сюда, вот в это место, - Зоя подняла ладонь мужа и показала то место, в которое вонзились два осколка зеркала, - попало стекло. 
     
     Супруга Виктора также с любопытством стала рассматривать ладонь, но, не обнаружив никакого следа от порезов, с удивлением созерцала на это свершившееся чудо. 
     
     - Доктор, вы лучше посмотрите сюда, - Зоя снова бережно взяла в объятия своих рук голову супруга, и слегка приподняв её, указательным пальцем показала на верхнюю губу, - нет, вы посмотрите внимательнее. 
     
     Доктор поближе подошёл к Виктору и прищурившись, стал изучать строение верхней губы пациента.  Через секунду глаза доктора широко открылись и он, сначала не веря своим глазам, а затем, отказываясь что-либо понимать, произнёс:
     
     - Нет, я совершенно ничего не понимаю.  В моей медицинской практике такого не встречалось.  И давно это у вас, молодой человек? – спросил доктор. 
     
     - С сегодняшнего утра, - чуть не плача ответил Виктор. 
     
     Доктор ещё раз с любопытством взглянул на странное новообразование – на эти пластины, торчащие из верхней губы пациента.  Но одно дело просто рассматривать, ему было необходимо на ощупь определить, что это, на самом деле, такое. 
     Указательным пальцем дотронулся до пластин, но, не рассчитав свою силу – слегка придавил их.  От этого лёгкого прикосновения доктора Виктор взвыл так, будто ему без какой бы то ни было анестезии, стоматолог вырывает зуб и, причём здоровый. 
     
     Доктор испугавшись, отдёрнул палец:
     
     - Ну, милочка, я тут ничего не могу сказать.  Здесь нужен рентген.  Без него диагноз поставить просто невозможно.  Так, я сейчас вызову скорую помощь, а вы тут подготовьтесь. 
     
     Закрыв свой, видавший виды и передаваемый по наследству потёртый саквояж доктор вышел в комнату и стал звонить по телефону. 
     
     Сидя на табурете, Виктор с любопытством разглядывал ладонь, которую совсем недавно поранил.  Действительно, от раны ни осталось и следа, будто её никогда и не было.  О ней осталось только воспоминание и кухонное полотенце, щедро пропитанное кровью. 
     
     Тут Виктор снова почувствовал, что в верхней губе снова что-то дернуло, и он ощутил, что по его подбородку, как и в прошлый раз, теплой струйкой потекла кровь.  Он взвыл от невыносимой боли и машинально поднёс к губе то, самое, кухонное полотенце, которым накануне была замотана рука.  Но, прикосновение полотенца принесло не облегчение, а наоборот, усугубило боль. 
     
     Эта боль, словно эхом отразилась в мозгу.  Виктору казалось, что она словно расплавленный свинец заполняет его черепную коробку.  Стиснув ладонями виски, он сидел на табурете и жалобно, будто побитый злым хозяином щенок скулил.