Оцепенение схлынуло со странника, он схватил ружье и, дуплетом, пальнул по этой страшной массе.  Грохот выстрелов слился с пронизывающим, запредельным визгом.  Масса осела, черными ручьями растекаясь, по темным углам комнаты. 
     Трясущимися руками странник лихорадочно перезарядил ружье.  Пустые гильзы со звоном упали на пол.  Взгляд метался по углам.  Вверху загрохотало, толстенные доски на потолке начали прогибаться под чем- то тяжёлым, труха посыпалась меж щелями прямо ему на голову.  Он дважды выстрелил в эти гнущиеся доски, перезарядил ружье.  Дверь, ведущая в хлев, с треском слетела с петель, тёмный силуэт возник в проёме.  Не в силах уже владеть собою, странник дико, по-звериному крича, всадил в это чёрное с обоих стволов, перезарядил, выстрелил снова, перезарядил,… все исчезло. 
     Прижавшись спиной к стене, он стоял, дико озираясь.  Мелкая дрожь трясла тело, судорогой сводило руки, холодный пот струился по спине.  Звенело от выстрелов в ушах.  Пороховой дым, заполнивший комнату, пепельной дымкой клубился в полосах лунного света, пробивавшегося сквозь щели в ставнях. 
     -Динь-динь - послышался вдали еле различимый звон колокольчика.  - Динь-динь.  Звук, то затихал, то слышался снова. 
     -Что, что это?- напряжённо вслушиваясь, гадал он.  С опаской, подобрался к окну, осторожно выглянул в щель между ставнями.  Дождь закончился, полная луна выглядывала из-за рваных черных облаков.  Внизу, возле блестевшей серебром воды, трепетно дрожал огонёк, медленно перемещающийся вдоль берега.  В такт движению мелодично звенел колокольчик.  Чтобы рассмотреть лучше, странник, поддел одну из ставен, та слетела с петель и с грохотом упала на пол.  Тут же огонёк возле реки застыл на месте, замолк колокольчик.  Так продолжалось несколько мгновений, огонёк под звон стал быстро приближаться. 
     Душу твою мать - ругнулся странник.  Он отступил вглубь комнаты к столу, шаря рукой в поисках патронташа.  Патронташ был пуст.  Два патрона в стволах.  Все.  Колокольчик, звеневший совсем рядом, затих.  Странник метнулся к окну, выглянул.  Ноги его сделались ватными.  Там, снаружи, вся в лунном свете, держа на вытянутых руках огонёк свечи, стояла она, Настя, его первая любовь.  А рядом, с колокольчиком на шее, убитая им, собака Лапка.  Он попятился, пока не уперся спиной в стену.  Глаза его заволокло мутью, в голове гудело, не помня себя, он опустился на скамью и замер.  Дверь отворилась, в лунном свете обозначилась фигурка.  Прикрывая одной рукой огонёк , она, бесшумно скользя, приблизилась к столу, бережно поставила свечу на стол, тихо отступила назад к двери и замерла.  Неслышно забежала собака, молча села возле ее ног. 
     -Настя?!- будь - то со стороны услышал он собственный хриплый голос.  Воспряв, фигурка с протянутыми вперёд руками устремилась к нему, но словно, наткнувшись на невидимую стену, остановилась.  Отчаянье исказило ее лицо.  Вздохнув, она отошла к скамье, и тихо опустилась напротив.  Собака, запрыгнув, уселась рядом.  Они молча смотрели на него.  Огонь свечи, трепыхаясь, выхватывал из темноты ее лицо, фигуру.  Голубенькое платье, худенькие плечи, чёлка светлых волос и глаза.  Они сияли светом, любовью, все растворялось в этом сиянии.  И взгляд собаки был предан, всепрощающ.  Странник, ослепший от этого сияния, от этой любви и преданности, ощутил, как нестерпимой болью сжалось сердце.  Настя словно не замечала его возраста, что лицо его покрылось морщинами, поредели волосы, что в смерти ее повинен и он, что собака, сидящая рядом, безжалостно им зарублена. 
     -Настя… она приставила палец к своим губам, призывая его молчать, после чего тихо произнесла
     -Ты в опасности…она замерла, прислушиваясь к чему то.  Он увидел тёмную полосу на ее шее, черные круги под глазами, мертвенную бледность кожи.  Он увидел раскроенный череп собаки, сереющие мозги под окровавленной шкурой.  Словно поняв, что он увидел, Настя торопливо поднялась. 
     -Светлеет, нам пора. …Уходи, уходи отсюда, здесь опасно.  Уходи скорее.  Уже в дверях она обернулась, взгляд ее был странен. 
     -Посмотри в окно,…видишь?
     Он перевёл взгляд.  На дереве, напротив окна, неподвижно висела Настя.  Голова склонена на бок, верёвка сдавливала шею, безвольно вытянутые белые ноги, из- под голубого платья.  Взгляд метнулся назад, к двери, но там никого не было.  А висящая Настина фигурка постепенно таяла в светлеющем небе, пока не растворилась совсем. 
     
     Глава3
     
     Странник не помнил, что было дальше, что делал он, сколь прошло времени.  Звук, жужжащий, надоедливый, привёл его в себя.  Он ощутил, что сидит на скамье, обхватив голову руками, и тупо смотрит в одну точку.  Жужжание становилось все громче, это был звук моторной лодки, которая приближалась все ближе.  Наконец, взревев совсем рядом, мотор заглох.