Знаешь, мне почему-то кажется, что на этот раз у них это получится.  Мили?! – голос Вивьена взвился до крика. 
     И только теперь девушка очнулась.  То ли сама собой, то ли благодаря стараниям воина.  Но тому было плевать на причину.  Главное - желаемое свершилось. 
     Девушка презрительно посмотрела на червей, потом перевела взгляд на колышущиеся у стены щупальца. 
     - Мразь! – выплюнула она единственное слово. 
     Алхимик не совсем понял, к кому именно обращалась чародейка, но переспрашивать не решился.  Тем более что в следующий миг от сферы во все стороны потекло пламя.  Не тот жар, что девушка катила перед собой, идя по лабиринту.  Настоящее, обжигающее пламя.  Было оно густым и медлительным. 
     Зал наполнился пронзительным писком.  Из-под пола донесся полный ненависти рев.  Щупальца напряглись, а потом втянулись во мрак подземелья.  Втянулись, чтобы тут же ударить, разнося доски в мелкую щепу.  Снизу словно бил тяжелый таран.  Под его натиском пол вспучивался и взрывался.  Бледные твари разлетались в стороны. 
     - Здесь не принято жалеть своих, - проговорил Вивьен. 
     - Вот и мы не пожалеем, - отозвалась Мили. 
     Девушка прижала руки к груди.  Изо всех сил сжала кулачки.  А когда невидимый таран приблизился совсем близко и щепки начали падать на сферу – выбросила руки в стороны.  Огонь затопил зал.  Обрушился неукротимым лавовым потоком.  До того сдерживаемая в узде, мощь обрела свободу. 
     Вивьен перестал дышать.  Он чувствовал себя в жерле проснувшегося вулкана.  Зрелище одновременно и восхищало, и пугало.  Стоило лопнуть мерцающей защите - и все… Буйство пламени не пожалеет дерзнувших покуситься на древнюю мощь стихии. 
     Сначала из виду пропали метавшиеся в панике бестии.  Их крики потонули в надрывных стонах пламени.  Потом исчезли стены и потолок.  Пол перестал содрогаться от ударов. 
     Алхимик подумал, что сейчас доски не выдержат и провалятся.  А вместе с ними в пропитанную смертью бездну низринутся и они.  Но сфера не шелохнулась.  Она зависла в воздухе и плоть от плоти стала частью по-настоящему огромного погребального костра. 
     - С тобой лучше не ссориться, - наконец выдохнул Вивьен.  – Тут не то что мокрого места или горсти пыли дорожной не останется, а даже…
     Он так и не закончил начатую фразу.  Достаточно было взглянуть на чародейку, чтобы мысли пустились вскачь.  В нее словно демон вселился.  Глаза стали красными и светились.  В них полыхало все тоже пламя, что и снаружи сферы. 
     “Сама она, что ли частью стихии стала? – сбивчиво рассуждал алхимик.  – Сосредоточением всего этого… безумства.  Сильна… Сильнее, чем мы все могли представить. ”
     Внезапно под ногами раздался оглушительный треск, и огонь рухнул вниз.  Он облизывал почти отвесные стены, догонял нечто огромное и темное.  Существо беспрестанно оглашало подземелье злобным, полным ненависти ко всему живому, ревом.  А вскоре рев сменился на крик – почти человеческий, разве что многократно усиленный и искаженный эхом.  Не верилось, что этой твари может быть больно.  Алые языки коснулись бесформенного тела и уже не отпустили его, пожирая, превращая в раскаленный пепел. 
     Когда алхимик задрал голову вверх, то увидел, что потолка уже давно нет, и сквозь широкую дыру смертоносный поток устремляется вне пределов башни. 
     “Огонь под ногами, огонь в небесах – чем не Пекло?”
     Наверное, чародейка хотела удостовериться, что чудовище из подвалов получит свое.  Так как стоило затихнуть болезненному крику, в раскаленный зал ворвались стремительные порывы ветра.  Они еще больше раздували огненное буйство, будто нарочно выдавливая его прочь.  А потом сфера медленно поплыла вверх. 
     Она продиралась сквозь переплетающиеся языки пламени, словно огромная диковинная рыба поднимается из глубин океана.  Все выше и выше. 
     Под ногами показались руины извергающей пламя башни.  Огненные потоки скрыли под собой пусть и обожженные, но оттого не менее отталкивающие стены. 
     - Проложить себе путь огнем, - пробормотал алхимик, вспомнив слова Мили.  – Пусть теперь мертвяки попробуют пройти по нашим следам. 
     Чаша превращалась в настоящее озеро из жидкого пламени.  Оно текло и колыхалось, не брезгуя угощением из нагромождений мертвой плоти.  Будь здесь поблизости деревья – непременно случился бы пожар.  Но их не было.