Мили растерянно хлопала глазами.  Весь напор враз куда-то испарился, когда она увидела говорившего.  Воин действительно был огромным – примерно втрое выше обычного человека.  Девушка покачивалась перед его лицом.  Хозяина охватившего ее отростка она не видела.  Доспехи воина в местах сочленений и просто из проржавевших дыр сочились густой темной дрянью.  Мертвому телу словно было тесно в заточении. 
     - Ты только не сильно меняйся, хорошо? – раздался снизу уже знакомый женский голос.  – Я хочу тебя такой.  Я же смогла остаться прежней.  Сможешь и ты. 
     Мили почувствовала, что начинает сходить с ума.  Смрад разъедал глаза, мешал думать.  Все происходящее казалось страшным кошмаром. 
     “Умереть, я еще могу умереть.  Они сказали, что могу, - вспыхнула в голове мысль и чародейка постаралась ухватиться за нее, как за спасательный плот.  – Вырваться, хоть ненадолго, но вырваться.  Схватить камень поострее, а потом… Или броситься в зловонную реку, в трещину.  Все, что угодно, только бы не так, как они”. 
     Кольца щупальца снова сжались.  Воздух тоненькой струйкой продолжал проникать в легкие. 
     - Тебе не нужны подобные мысли, - пророкотал воин.  – Ты не сбежишь.  Отсюда не сбежать.  Твоя магия не придет на помощь.  Здесь нет магии… Это наш мир, и он мертв.  А постепенно станет и твоим.  Покажи ей…
     Мили не знала, к кому обратился мертвяк, но голову тотчас же охватило пламенем. 
     Она увидела мир, частью которого ей суждено было стать.  Не весь мир, лишь малую его толику, но и этого было достаточно, чтобы потерять остатки надежды. 
     Умирающий мир, который каким-то непостижимым для чародейки образом до сих пор питался силами погребенных в нем существ.  Сама его плоть переродилась настолько, что стала вечно гниющей пустыней, выбрасывающей на поверхность смрадные потоки.  Загубленные некогда души продолжали стенать в глубинах разломов, корчась в непередаваемых муках – платя за собственную дерзость и ошибки. 
     Мили очнулась лежащей на камне – дрожащая, перепуганная до полусмерти. 
     - Что… что вы сделали… со своим… миром? – голос то и дело срывался на всхлипы. 
     - Мы – ничего, - послышался звонкий голос.  – Мы только пользуемся знаниями и силой этого вкусного места, милая.  Они сами себя уничтожили.  Ты все поймешь.  Со временем. 
     - Нет… - Мили снова зажмурилась и попыталась отползти.  Руки судорожно шарили по земле, но, как назло, ни одного осколка не попадалось. 
     “Даже умереть не получается”, - подумала она, не в силах сдержать слезы. 
     - Ты найдешь очарование в этом месте, милая.  Не надо слез.  Они тебе еще понадобятся.  Дорога к постижению истинной ценности боли долгая.  Мы проведем тебя по каждому ее витку.  Ты научишься ценить…
     Мили готова была выть от бессилия.  Ее кожи коснулось что-то очень холодное и склизкое.  Над головой раздался насмешливый крик. 
     
     * * *
     
     Что-то изменилось – на уровне смутных ощущений, почти неуловимо.  Сверху все так же доносился режущий ухо крик.  Тело, вновь подхваченное склизким щупальцем, покачивалось в воздухе.  Мили постаралась собраться, прислушаться к себе, не обращая внимания на происходящее вокруг.  Так и есть – в нее вливалась сила.  Та, которая осталась неведомо где, заключенная под древним городом.  Тонкий ручеек струился неуверенно и опасливо.  Чародейка потянулась к нему и обнаружила, что от прикосновения тот словно воспрял духом, превратился сначала в тихую речку, а потом в полноводный горный поток.  Резкое изменение было странным и неожиданным, но разбираться в его природе Мили не стала.  Она зачерпнула вливающуюся мощь и выплеснула ее на ближайшую тварь. 
     В воздухе над закованным в броню воином появилось белое полукруглое лезвие.  Оно покачнулось, словно заклинивший маятник, а потом с негромким свистом рухнуло вниз.  Могучее тело дернулось и распалось надвое.  Металл загремел по камню, расплескивая вокруг себя фонтан разноцветных брызг – красных, коричневых, зеленых…
     Без промедления Мили коротко полоснула по сжимающему ее щупальцу.  Упала и тут же ощетинилась сонмом длинных игл.  Как оказалось – не зря.  На нее тут же обрушился чудовищной силы удар, но, наткнувшись на сопротивление, натиск мгновенно исчез. 
     Задыхаясь от омерзения и царившего вокруг смрада, Мили отпрянула в сторону, на ходу отдирая от себя остатки щупальца.  Теперь это был просто кусок сильно прогнившей, расползающейся под пальцами, плоти.