Впереди, отрезая путь к призрачному спасению, появилось еще одно пятно, потом еще.  Девушка свернула в сторону и тут же чуть не провалилась в разверзнувшуюся под ногами пропасть.  В нос ударил непереносимый смрад, послышались далекие крики о помощи.  В голове зашумело, перед глазами все поплыло.  Что было силы, Мили оттолкнулась и прыгнула.  Удар о камень вышиб из легких воздух, однако очистил голову.  Согнувшись, прижимая руки к груди, девушка встала.  Страха не было, была обида на саму себя – не смогла, не устояла. 
     Теперь пятна виднелись со всех сторон.  Их было немного – около десяти, но за то время, пока чародейка медлила, они успели окружить ее.  Хотя, а могло быть иначе? Мили старалась об этом не думать.  Чувствовать себя загнанным зверем не хотелось.  Вслед за отчаяньем неминуемо следовали мысли о расплате - вряд ли ей дадут просто умереть…
     Между тем, пятна начали обретать форму.  Каждое пятно – свою. 
     Девушку передернуло.  Перед ней из бесформенных сгустков темноты выступали кошмарные создания.  Они не были тварями Преисподней, не были порождениями Небес.  Нечто такое, что навечно затерялось между жизнью и смертью, преобразившись, обретя запретные силы и знания. 
     Первым, кто двинулся в сторону жадно хватающей воздух Мили, был огромный, закованный в броню рыцарь.  Полный доспех проржавел насквозь.  В нем зияли внушительные дыры.  Каждый шаг сопровождался громким лязгающим скрежетом.  С обоюдоострого двуручного меча наземь то и дело скатывались зеленоватые капли.  Великан не шел - он бежал.  Легко перепрыгивал через узкие разломы, на глазах съедая и без того небольшое расстояние. 
     Девушка еще раз попыталась воззвать к магическим силам, но безуспешно.  Все, что она могла сейчас сделать – наколдовать свечной огонек.  Краем глаза Мили заметила движение в стороне.  Черная фигура в драном балахоне напряглась и с места взмыла в воздух, расправив размашистые, обтрепанные, словно у корабля после бури паруса, крылья. 
     Мили присела, втянув голову в плечи, а потом побежала.  Сверху ее преследовал громкий пронзительный крик.  В нем слышалось ликование, упоение властью, но обладатель противного голоса не появлялся на виду.  Скрывался за парящими осколками. 
     Круг начал сужаться.  Девушка не оборачивалась, чтобы рассмотреть остальных существ.  Хватило единственного скользящего взгляда, чтобы понять: ничего хорошего встреча с любым их них не светит.  Что было сил, она ринулась в оставшуюся после взлета крылатого чудовища брешь. 
     За спиной кто-то кряхтел, кто-то рычал – эти звуки Мили ожидала услышать.  Но вот смех! Обычный женский смех – живой и переливчатый… Это стало шоком.  Мили невольно обернулась и почти тут же пожалела о содеянном.  Она успела увидеть легконогую обнаженную девушку – красивую, но отчего-то испачканную в крови.  А потом почувствовала резкую боль, и земля начала стремительно удаляться. 
     Чародейка застонала, чувствуя, как трещат ребра.  Ее обхватило и поднимало вверх толстое, истекающее слизью и сукровицей щупальце, на конце которого виднелось круглое отверстие с множеством крошечных зубов.  Мили почти потеряла сознание от накрывшей ее боли.  Слабые потуги выбраться ни к чему не привели. 
     - Отдай ее мне! - услышала она женский крик.  – Отдай!
     - Прочь! – прогремел голос, привыкший повелевать.  – Ты получишь свое, но не сейчас.  Ты же не хочешь убить ее и все испортить?
     - Не хочу, - последовал не совсем уверенный ответ.  – Но потом она не будет такой аппетитной.  Ты же знаешь, как я истосковалась.  Может быть, ненадолго? Я буду очень осторожна. 
     - Нет!
     Потом послышался негромкий скрип, и хватка щупальца ослабла.  Мили смогла вздохнуть, хотя от тяжелого смрада ее чуть не вывернуло. 
     “Попалась”, - крепко зажмурившись, подумала она.  Не хотелось смотреть на уродство поймавших ее созданий.  Лучше уж так – не видя.  Только бы поскорее. 
     - Открой глаза, - привыкший повелевать голос звучал над самым ухом. 
     Мили не отреагировала. 
     - Я сказал, открой глаза! - ее обдало ледяной ненавистью, голова будто раскололась на части.  – Имей мужество, человек! Или это слово больше ничего не значит в мире живых?
     Мили сама не поняла, почему ее задела последняя фраза мертвяка.  Какое он имел право так разговаривать? Бездушный убийца, которому должно прахом лежать в земле, а не расхаживать по ней господином. 
     - Вот так, - послышалось из-под ржавого забрала.  – Учись повиновению, человек.  Это сложная наука.  Важнее нее только боль.  Мы научим тебя наслаждаться болью, желать ее, грезить ею.  Ты растворишься в ней.