Так неужели не сможет теперь вытащить отдаляющуюся Мили? Должен вытащить.  Только как? Он не знал. 
     Рядом застонал спасенный.  За разговором путники совсем позабыли о нем.  Мужчина помотал головой, открыл глаза – тусклые, бездумно смотрящие в небо. 
     - Ух, живой, - удивленно сказала чародейка.  – Я уж, честно сказать, не думала, что удастся тебя вытащить.  Все эти черви, гнилое мясо, слизь… Бррр.  Я бы с ума сошла на вашем месте. 
     - А как бы он и не того… Взгляд пустой, ты присмотрись. 
     - Эй, уважаемый, - Мили тронула спасенного за руку. 
     Реакция мужчины была мгновенной.  Он извернулся, подскочил на месте и замер.  Напряженный, готовый сорваться в любое мгновение, он исподлобья смотрел на незнакомцев. 
     - Спокойно, - тихо проговорил Вивьен и развел руки в стороны, показывая, что в них ничего нет.  – Мы не сделаем тебе дурного.  Мы спасли тебя.  Помнишь? Вытащили из развалин.  Ты что-нибудь вообще помнишь?
     Сначала мужчина не выказывал признаков того, что понял хоть слово из услышанного.  Он походил на затравленного зверя.  Потом его лицо расслабилось, до того заострившиеся черты оплыли, сгладились.  Тело обмякло, безвольно опустилось на траву. 
     - Я Вивьен, это Мили, - все тем же тихим голосом продолжил алхимик.  – Как тебя зовут?
     - Они всех убили, - прошептал мужчина.  – Разорвали на куски, а меня оставили.  Зачем? Что я им сделал? А эти крики, я до сих пор их слышу. 
     Вивьен было дернулся к говорившему, но девушка успела остановить его. 
     - Пусть говорит, не мешай, - прошептала она. 
     Однако мужчина уже погрузился в собственные воспоминания, изливая на внезапно обретенных слушателей скопившуюся боль. 
     - Они не убивали сразу.  Нет.  Окружали и начинали кусать.  Отщипывали по кусочку плоти.  Это как игра такая – кто ловчее и быстрее, но еще и аккуратнее, что ли… Сначала кусали за ноги, за руки – чтобы обездвижить и лишить возможности сопротивляться.  Они вырывали целые куски, вцеплялись в пальцы и не отпускали, пока не отгрызали хоть бы одну фалангу.  А потом стояли и облизывались, примериваясь к новому броску.  Свирг - он держался дольше всех.  Одна рука – окровавленная изодранная плеть, искусанные ноги.  Он стоял в луже собственной крови.  Сапоги хлюпали, когда он переступал.  Нет, не только собственной - еще и крови этих тварей.  Во второй руке он держал меч.  Мастер-мечник.  Я не помню таких, кто бы смог выстоять с ним больше нескольких минут.  А тут…
     Мужчина замолчал, и его вырвало какой-то черной слизью.  Отдышавшись, он продолжил:
     - Одна тварь в очередной раз вцепилась ему в изорванную культю, а вторая перехватила запястье с клинком.  Не знаю, им, наверное, надоело терять своих, и они атаковали сообща.  Так и держали его за руки, уперевшись лапами в землю.  А остальные – рвали.  Медленно.  Он был еще жив, когда они добрались до его лица…
     Рассказчик снова умолк и согнулся, судорожно хватая ртом воздух.  По его подбородку текло нечто черное, тягучее. 
     - Меня тоже окружили, но ничего не делали – просто не пускали никуда.  А я не мог не смотреть.  Хотел, а не мог отвернуться, словно кто-то нарочно заставлял.  Почему мы их подпустили так близко? Почему не заметили еще на подходе? Как все глупо получилось. 
     Мужчина замолчал, погрузившись в свои мысли. 
     - Уважаемый, - воспользовался заминкой Вивьен, - ты бы все ж представился.  Как называть-то тебя?
     - Мне кажется, что из нас всех больше всего повезло Генашу.  Он никогда не отличался смелостью.  Не раз показывал спину.  И за это его недолюбливали.  Но чутье! Он, словно корабельная крыса, чувствовал сильную опасность.  Надо было последовать его примеру.  А мы что? Сами обезумели от страха.  А когда он бросил меч, обмочил штаны и побежал, то Свирг выстрелил ему в спину.  Я еще помню появившуюся у него на губах пену.  Она падала ему на грудь, но он уже ничего не замечал.  Бежал и что-то кричал не своим голосом.  Твари его не тронули, отпустили.