Оба они пристально посмотрели в глаза охраннику.  Охранник замер без движения, а конь его вдруг резко остановился и, как будто не замечая седока, тихонько побрел рядом со стариками, по-человечески раздувая ноздри и фыркая, словно был чем-то недоволен и жаловался. 
     Оба старика чему-то улыбались, а с ними моча смеялся оба богатыря и балагур. 
     А конь вдруг взбрыкнул, и седок упал, оставшись лежать на земле в том положении, в каком он сидел.  Из спины его торчала стрела…
     Никто не обращал на упавшего охранника внимания, проходили мимо, снимая веревки и нарушая строй.  Кирилл изумленно, с открытым ртом застыл, сообразив, что пришло освобождение.  Передавая острые лезвия друг другу, спрятанные то в волосах за ухом, то вшитые в подол, люди группами уходили в лес.  А охранники падали и падали, пораженные уже мечами, взятыми у убитых.  Во многих местах завязалась недолгая кровавая сеча. 
     — Вы… Вы?! — остановился Кирилл, пытаясь рассмотреть, что происходить за деревьями. 
     — Да нешто святому человеку Господь попустит погибнуть от лап зверей? Все они под Богом ходят.  Мы про Византию наслышаны, нам шибко туда не охота! — рассмеялись оба старика.  — Знаем теперь, куда идти.  Людей мы искали. 
     — Нашли? — с надеждой спросил Кирилл. 
     Старик уже сидел на коне.  Он посмотрел на Кирилла и кивнул головой, как бы в знак согласия. 
     — Что Род задумал, люди могут изменить, — похлопал он на место позади себя, подзывая его. 
     Кирилла закинули за стариковскую спину, и он ухватил его крепко за талию. 
     — Дает он им выбор, а это уж человеку решать, на чьей он стороне, — бросил старик через плечо.  — Ты брата прости… Спасать его надо, с шилом души нет, умрет от людской злобы, а КНИГУ найдешь, БЕРЕГИ!!! — где-то снова под ухом прозвучал уже знакомый старушачий голос и прошел через все тело…
     Старик взмахнул мечом и тронул ладонью загривок коня.  Конь сорвался с места.  Люди бежали в лес, раздевая по дороге охранников догола, и одевались на ходу в теплую одежду.  Сознание Кирилла какое-то время словно бы неслось вместе с этим стариком на коне по лесу и ветви хлестали его по лицу…
     — Какую книгу? — хотел спросить он, но старик был уже далеко.  Тьма засасывала, выдавливая из бытия. 
     
     
     Глава 2.  Переезд в Черемушки. 
     Кирилл проснулся, и еще секунду чувствовал, как мелькает перед глазами рябь багряной листвы… Сон начал таять — от застрявших в памяти образах в душе остался осадок недопонятости. 
     «Сон в руку!» — мысль была неожиданной, но ясной. 
     За последние несколько дней Кирилл много о чем передумал — и это заставило его не по времени повзрослеть.  С братом Александром, который заменил Кириллу отца, действительно что-то происходило.  Он помнил его другим: веселым, подтянутым, остроумным, талантливым.  Когда Александр поступил в институт, как отец, собираясь стать строителем, Кирилл решил, что сделает все, чтобы стать похожим на брата.  Он гордился им и втайне надеялся, что и Александр когда-то будет гордиться им так же.  Брата поддерживали не только дома, на фирме отца остались его друзья, которые верили в Александра и ждали, что тот продолжит начатое дело в качестве крепкого хозяина. 
     Но не далее, как полтора года назад Александр познакомился с Ириной, влюбившись с первого взгляда.  Встретил он ее на остановке, сначала обратив внимание на запах, а потом увидел ее, со странно знакомыми движениями.  И так сладко и больно защемило в груди, что первую их встречу не смог вымолвить ни слова. 
     Мать поначалу Александра поддерживала, не вмешиваясь в их отношения, проникшись к Ирине светлыми чувствами.  У Александра и раньше были девушки, которых он приводил домой, запираясь в своей комнате, и когда Ирина отказалась остаться, мать выделила ее, как самую приличную из всех.  Кроме того, матери льстило, что Ирина училась в медицинском институте.  Сама она, хирург высшей квалификации, не сомневалась, что сумеет убедить ее пойти по ее стопам. 
     И обрадовался Кирилл.  Все же, училась на психолога, прекрасно разобравшись в его отношениях с одноклассниками.  Кирилл уже давно болезненно переживал по поводу своей скованности в присутствии девчонок.  Многие его друзья еще в восьмом классе обзавелись парой, а в девятом хвалились победами, о которых он пока мог только мечтать.  Летом ему должно было исполниться шестнадцать, а он еще ни разу не целовался.  С матерью об этом так откровенно поговорить не получалось. 
     Но вскоре Александра словно подменили…
     Теперь все его мысли были об этой девушке.  Он перестал замечать и Кирилла, и мать, и друзей.  За Александром девушки увивались толпами, и необычное его поведение, когда он вдруг стал похож на тряпку, вызывало удивление.  Он не мог ни спать, ни есть, ни говорить о чем-то другом, болезненно умирая в ее отсутствие.  Когда же они были вместе, наоборот, вел себя не менее странно, чем в ее отсутствие — то глупо улыбался, то хвастался, выдумывая про себя неприглядные истории, а если ему казалось, что с Ириной обошлись несправедливо, или наговаривают, внезапно становился агрессивным. 
     Но продолжалось это недолго…
     Когда стало ясно, что с Александром что-то происходит, мать попыталась с ним поговорить.  И тут же пожалела об этом — разговор закончился скандалом.  Кирилл впервые в своей жизни испугался по-настоящему.  Сашка, который до этого не обидел бы и мухи, набросился на мать с кулаками с глухой яростью, обвинив и в том, что отношения с Ириной не заладились, и в том, что его подставил отец…
     После того случая Ирина приходила редко, чаше встречаясь с Александром где-то в кафе или на дискотеке, а если приходила, на их замечания и компромиссные предложения оставить Александра или войти в семью и повлиять на брата лишь усмехалась в ответ — и чаще вымещала злобу через того же Александра, настраивая против матери.  После каждого брошенного упрека, Александр доводил мать до слез, синяки на ее теле стали обычным явлением.  Доставалась и тете Вере, маминой сестре, которая пыталась с Александром воевать. 
     Кирилл пытался остановить брата, вставая у него на пути, но Александр сметал его взмахом руки, за шиворот забрасывая в свою комнату и закрывая на ключ. 
     События нарастали стремительно.  Вскоре Александр бросил учебу.  Скорее, его отчислили… Он уже не мог высидеть за книгами больше часа, а если телефон Ирины не отвечал, сходил с ума.  Сама Ирина вела с ним себя в такие минуты еще холоднее, чем обычно.  В конце концов, брат начал пить, пропадая из дома надвое и трое суток. 
     Не прошло и пары месяцев, как вдруг оказалось, что у Александра долги. 
     Оказалось, что и строительная фирма, которую отец оставил после своей смерти, перешла в чужие руки.  Инструмент растащили, офис, базу и транспорт забрали за долги, которые появились в результате невыполненных заказов, на которые на фирму перечислялись авансы на строительные материалы.  Когда и кем были сняты со счета средства, Александр ответить не смог.  Но экспертиза доказала, что чеки были подписаны им, и банковские работники подтвердили, что получал он их сам.