Шмель сказал, что, конечно, можно было прикормить и кабанов, например, картошкой.  Но эти звери обычно ходят большими группами, часто агрессивны и непредсказуемы.  А с косулями легче справиться.  Они пугливы и глупы. 
      Потом он указал мне место, где я должен сидеть в засаде.  Сам же пошел на свою поляну с солью, чтобы там поджидать оленей.  Я обернулся рысью и залег за каким-то трухлявым пнем.  Слева находился орешник, прямо передо мною болото, справа лесные заросли, откуда Шмель должен был погнать оленя.  Ждать пришлось довольно долго.  Во мне бурлила энергия.  Хотелось двигаться - бегать, прыгать.  А я был вынужден лежать почти неподвижно и только отгонять мух.  Но минут через сорок я услышал треск ломаемых веток и топот копыт.  Почти в ту же секунду на берег болота прямо передо мной выскочил молодой самец косули с небольшими рожками.  В глазах оленя был безумный ужас, от него так и веяло страхом.  Как и предупреждал Шмель, косуля кинулась в мою сторону.  Я выскочил из своего укрытия и как можно страшнее зарычал.  Олень сначала опешил от неожиданности и встал как вкопанный.  Потом заметался в разные стороны.  Но я пресекал все его попытки прорваться.  Потом он развернулся и, наверное, хотел уже кинуться назад.  Но тут на поляну коричневым шаром вылетел Шмель, отрезая косулю от леса и болота.  Я тоже подбежал ближе.  Расчет оказался верным.  Бедному животному ничего не оставалось, как в последней отчаянной попытке вломиться в орешник.  В голове я услышал голос Шмеля: - «За мной».  И он скрылся в кустарнике вслед за косулей.  Я последовал за ним.  Там оказался на удивление большой проход.  В который, наверное, мог пройти даже лось.  Но снаружи он не был заметен, так как был густо закрыт ветками.  Сам орешник вопреки ожиданиям оказался не глубоким, хоть и растянутым в стороны на несколько десятков метров.  Я пробежал по проходу метров пять, и неожиданно выскочил на открытое место, которое ничем не отличалось от леса с другой стороны.  Те же осины, то же болото справа.  Первое, что я увидел, это был стоявший чуть в отдалении Шмель.  Его усатая морда, казалось, улыбалась.  А в глазах я прочитал явное торжество.  Весь его вид говорил: «Что и требовалось доказать»! Теперь я окончательно стушевался.  Я совершено ничего не понимал.  Удивленно посмотрел в глаза наставника и почувствовал его вопрос: «Где косуля?» Только тут я догадался, что оленя и след простыл.  Я не заметил ни мелькнувшего тела, ни шелохнувшейся ветки.  Не услышал ни топота копыт, ни треска валежника.  Мало того, не было ни следа, ни запаха животного.  Я вообще не чувствовал его присутствия.  Создавалось впечатление, что, войдя в кустарник, косуля просто растворилось в воздухе.  Но такого просто не могло быть.  Все живое оставляет какой-нибудь след.  Тем более, что я видел этого оленя всего несколько секунд назад.  Я оббежал заросли орешника вокруг.  И оказался с той стороны, откуда мы гнали животное.  Там на земле были четкие следы копыт, и в воздухе еще явственно ощущался запах оленя.  Я второй раз прошел зеленым проходом.  И еще раз убедился, что на другой стороне не было никакого намека на пробежавшее здесь крупное копытное животное.  Шмель с довольным видом тихо следовал за мной.  Мне срочно нужно было с ним поговорить.  Чуть позже, уже приняв человеческий вид, мы стояли около все того же орешника. 
      - Теперь ты понял, зачем я устроил этот спектакль? - спросил Шмель. 
      Я неуверенно кивнул головой.  Потому, что я понял только одно: в этом месте испарилась косуля.  Прямо таки дематериализовалась.  И никаких объяснений этому у меня не было.  Шмель рассказал мне, что обнаружил это место, совершено случайно.  Узнав о «нехорошем месте» решил на всякий случай погулять здесь и исследовать лес.  Он походил по округе и ничего интересного не обнаружил.  И от нечего делать погнал случайно встретившегося зайца.  Заяц, как и эта косуля, прыгнул в орешник.  Шмель за ним.  И вдруг зверек, бежавший перед ним не далее чем в трех метрах, исчез.  Просто исчез.  Вот он был - а вот его уже нет.