- Ладно, всем надо отдохнуть.  Не знаю, как вы, а я утомился.  Максим, пожалуйста, подежурь пока.  Через пару часов разбуди меня, я тебя сменю.  Наши планы обсудим потом.  У нас еще есть время. 
     Сказав это, Иван поднялся со стула и пошел к своей кровати.  Рита и Влад последовали его примеру.  Никому сейчас не хотелось разговаривать, слишком велико было напряжение, которое они испытали. 
     Максим устроился на подоконнике, не выпуская оружия из рук.  Прислонился головой к стене и стал вслушиваться в обманчивую тишину.  Опять все было спокойно, как будто еще недавно здесь не разгуливали по улицам кровожадные убийцы.  Даже куры, и те притихли в своем курятнике.  Но Максим знал, что никто не спит.  Все притаились, приходили в себя, еще до конца не веря, что беда миновала.  Со стороны дома Василия-Паука тоже не доносилось ни звука.  Максим думал о том, что беда вовсе не миновала.  Что оборотни следующей ночью обязательно вернутся и только в его силах, его и его друзей покончить с ними раз и навсегда.  Он не заметил, как прошли два часа.  Вдруг кто-то коснулся его руки.  Рядом стоял Влад. 
     - Иди, поспи.  Я сменю тебя.  Старика будить не буду.  Пускай отдохнет, как следует. 
     Максим не стал возражать.  Он отдал карабин Владу и, сняв сапоги, растянулся поверх своего спального мешка. 
     Проснулся он, как и в прошлое утро, от сильного стука в дверь.  В щель между ставнями пробивался яркий свет начинающегося дня.  Иван и Рита уже были на ногах, только Влад, так же как и Максим, сидел на своем спальнике и сонно потирал глаза разбуженный стуком.  Оружия нигде не было видно.  Его предусмотрительно убрали.  Открыли дверь, на пороге, как и ожидали, стоял дед Паук.  Он был сильно пьян.  Шапка сбилась на затылок, бушлат распахнут, за пояс был заткнут топор. 
     - Как вы.  Живы все? – вместо приветствия спросил дед.  – Слыхали, что ночью творилось?
     - Да, слышали шум, - осторожно сказал Иван. 
     - Шум? – откровенно удивился дед.  – Это был не шум! А бесовские пляски нечисти! Сначала выли.  Потом по всей деревне шастали, скрипели, гремели, всю скотину переполошили.  А потом! - Старик, ловя равновесие сделал шаг назад. 
     - А потом! Ко мне в дом рвались! Да не вышло! Вот им! – дед выставил вперед мозолистый кукиш. 
     - Я им не Наталья.  У меня двери дубовые! И запоры - во!
     Теперь дед, не найдя подходящего слова, сжал сухонький кулак. 
     - А если заявятся еще, - распалялся старик.  – Ужо я им покажу!
     И он схватился за топор, пытаясь его вытащить из-за ремня. 
     - Ну, ну, успокойтесь, – положив свою руку на его, сказал Иван.  – Лучше скажите, все ли живы?
     Дед Василий прекратил попытки достать топор, на секунду задумался и заговорил уже тише:
     - Вроде никого не утащили и не покалечили.  И до скотины вроде не добрались. 
     Но тут в нем опять проснулась воинственность:
     - Они до меня хотели добраться! А не вышло! Идемте, покажу вам, что с дверью учудили. 
     Он, покачиваясь и матерясь, пошел к своему дому.  Всем ничего не оставалось, как пойти следом. 
     Дверь, действительно, оказалась хорошей и крепкой.  И, наверное, на самом деле была сделана из дуба.  Только очень крепкая дверь смогла бы выдержать натиск, следы которого остались с ее наружной стороны.  А на ней были хорошо видны борозды от острых клыков, глубиной по сантиметру не меньше.  И следы мощных когтей, видневшиеся по всей поверхности.  Чугунные петли, на которых висела дверь, были погнуты, но еще надежно держались. 
     - Во, видите! – сказал старик.  – Как эти изверги бесились тут.  Хорошо, что стрельнули по ним. 
     Дед показал пальцем на два свежих отверстия от пуль в бревне между дверью и окном. 
     - Во, куда угодили. 
     Потом повернулся к Ивану. 
     - Часом, это не вы палили?
     - Нет, не мы, – сказал Иван, рассматривая покалеченную дверь. 
     - Не вы, – задумчиво произнес дед Василий.  – А я думал, что может вы.  Выстрелы были с вашей стороны.  А кто же тогда?
     Дед, облокотившись рукой о стену дома, попытался собраться с мыслями.