Максим сменил тему разговора:
      - Я заметил, что местное население действительно серьезно напугано.  Где это видано, чтобы в деревню приехали «киношники» из Москвы, а никто даже не подошел.  В другое время, думаю, вся деревня бы уже собралась.  А тут даже старушка-хозяйка только кивнула из дверей и все.  Страх убивает любопытство.  Сидят по домам и не знают чего ожидать.  И ничего им не остается, как заливать свой страх бессилие «горькой». 
      - А чего ты хотел? – снова подал голос Иван.  – Жили себе, не тужили.  Пусть не богато, но зато спокойно.  Все друг друга знают, кругом родня.  Какое-никакое хозяйство.  Огороды, коровы, куры.  Живут все более или менее одинаково.  Преступности практически нет.  Пьяный муж жену поколотит, так это уже событие вседеревенского масштаба: все судачат об этом, осуждают хулигана.  Еще и участкового привлекут.  Здесь десятилетиями ничего значительного не происходит.  А тут вдруг за короткое время в нескольких деревнях скот перерезали, собаки исчезли.  Мало того, люди стали пропадать.  Волей неволей испугаешься.  И никто, ни милиция, ни начальство, ни охотники ничего сделать не могут.  Это не просто страх.  Это шок. 
      Наступила тишина.  Все задумчиво молчали.  В печке потрескивали березовые поленья.  Постепенно комната все больше наполнялась теплом и уютом.  Сырость отступала.  Приятно пахло дымком.  Максим крепче прижался к маленькому плечу Риты и прикрыл веки.  Хотелось хоть на пять минут забыться, расслабиться, полностью отдаться теплому сытному покою.  Но в голове с настойчивостью комара еле слышный, но неумолкающий, звучал «крик оборотня».  И Максим знал, что пока дело не будет доведено до конца, покоя никому из них не будет. 
     
     
     ***
     
      Несмотря на походные условия и серьезность экспедиции, рыси не стали отказывать себе в удовольствии, подольше поспать.  Когда они, позевывая, вышли на улицу, было больше одиннадцати утра.  По деревенским понятиям чуть ли не середина дня.  Дед Василий как будто и не уходил со своей лавочки.  Он также как и вчера, когда они увидели его в первый раз, сидел и сосредоточено ковырялся со своей вершей.  Они поприветствовали старика.  Василий оторвался от работы, улыбнулся и тоже поздоровался.  Но при этом, осуждающе покачал головой - не мог он понять привычек городских гостей вставать в такую позднотищу.  Сам то он уже, как обычно, был на ногах чуть ли не с рассвета.  А жена его встала и того раньше.  Успела уже и печь натопить и кур накормить, и завтрак приготовить, и сделать еще кучу домашних дел.  С улицы во двор вошла Мария Петровна с двумя ведрами воды.  Не смотря на возраст, она была крепкой старушкой.  Женщина вежливо поздоровалась с гостями и зашла в дом. 
      Во время позднего завтрака Иван коротко инструктировал своих друзей. 
      - Влад ты останешься здесь.  Откроешь капот, все как положено и сделаешь вид, что занимаешься ремонтом.  Лишние пересуды нам ни к чему.  Сдается мне, что и так этот хитрый Паук подозревает, что мы не совсем те, за кого себя выдаем.  Я, Рита и Максим пройдемся к лесу.  Посмотрим подступы к деревне.  Прихватим с собой камеру, мы же «киношники».  И наши шатания по окрестностям не вызовут ни у кого подозрений. 
      Все согласились с планом Ивана, хотя Влад был не очень доволен своей ролью.  Ему не нравилась перспектива несколько часов в одиночестве бессмысленно ковыряться в моторе.  Но ничего не поделаешь.  Надо значит надо. 
     Через пол часа Максим и Рита вслед за Иваном, вышли со двора. 
     
     У Максима на плече висела камера.  День был прохладный, Рита не переставала кутаться в свою меховую курточку.  Максим опять подумал о том, что эта весна больше напоминает позднюю осень.  Небо было пасмурным.  И лишь изредка через случайные окошки в серых облаках пробивался несмелый луч солнца.  На бугорках уже начала зеленеть молодая травка.  Но вид она имела не радостный, а скорее жалкий.  Настроение было под стать погоде.