Эта дурочка, никак не могла понять, что при ее каждом сопротивлении, мое возбуждение, только, растет.  За долгие годы, я не получал такого наслаждение.  Последний раз, когда мне удавалось так насладиться, было много лет назад.  Тогда я изнасиловал девушку, которую безумно любил. 
      В итоге, я решил оставить «мою дурочку» у себя.  Она мне так напомнила, ту давнюю влюбленность, которую я испытывал.  Да и характером, она очень мне ее напоминала. 
     Все-таки влюбляться порой, это рушить всю свою жизнь.  Мне было больше 40, а я как последний подросток влюбился, да еще в кого, тупую малолетку, которая за всю жизнь книжки полторы прочла, которая обожает сидеть в «аське», зарегистрирована в «одноклассниках» и любит пафосные клубы.  Она любит все то, что я так ненавижу.  С чем всю свою жизнь я жестоко борюсь. 
     С каждым месяцем, она мне все больше и больше напоминала, ту юную особу, в которую я был так безумно влюблен.  И в один прекрасный день, свершилось, то чего я и ожидать не мог.  Я решил вдруг заглянуть в ее паспорт, и тут меня поразил ступор.  Долго я не мог прийти в себя, от увиденного.  И как я сразу не догадался, что это ее дочь.  Да, дочь, той самой девушки, которую я когда-то оттрахал, по своей наивной влюбленности.  Меня не столько поразило, что она ее дочь, сколько, сама жизнь, которая выделывает таки штуки.  Очень может быть, что это и моя дочь, которую я похитил и насиловал уже несколько месяцев подряд.  Что можно говорить о судьбе в такие моменты, я не знаю. 
     Я до сих пор понять не могу, как я мог влюбиться в собственную дочь.  Ведь когда ее привезли, у меня, что-то екнула, и я не смог понять из-за чего это произошло.  Я почувствовал родную кровь, на уровне животного инстинкта, и не смог распознать это. 
     Наверное, так случилось по тому, что я окончательно одичал, в этом лесу.  У нас не было не телевизора, в центре не было радио, интернетом я пользовался очень редко, да и то для того чтобы контролировать своих собратьев в регионах России. 
     А она для меня была чем-то новым, неизученным.  Не сказать, что она была идеальна внешне, можно сказать, что она была скорее обычной, шаблонной.  Что-то мне в ней приглянулось, и теперь я понимаю, что. 
     Она ненавидела меня, а я обожал ее за ненависть.  Каждый раз она мне отдавалась, как в первый. 
     Она кусалась, царапалась, отбивалась, клялась, что отомстит.  А главное, с какой уверенностью, она мне это обещала, был бы я повпечатлительней, наверное, поверил бы. 
     Она пробыла со мной практически год, можно сказать относительно спокойный.  И видимо, ее бунтарский дух не умер.  Однажды, пырнув меня несколько раз ножом, она решила двинуться в бега.  Видимо есть во мне что-то чертовское, в таком состоянии, я добрался до своих, и приказал ее найти.  Я был в таком бешенстве, что пошел искать вместе с ними.  Обливаясь кровью, я ели шел, ноги становились ватными и почти меня не слушались.  Я клялся сам себе, что не сдохну пока не убью ее. 
     Уже темнело, все опустили руки ее искать, так как наш дом был не так уж далеко от дороги, но она не знала, как выйти к ней.  В тот момент на меня смотрели, так как никогда, я никогда не видел такого испуга в глазах других.  Они всегда испытывали страх, говоря со мной, но такого ужаса я не видел никогда.  Я не знаю, на кого я был похож в тот момент, но по состоянию, мне казалось, что в меня вселился дьявол.  Я всегда отрицал точные понятия Дьявола и Бога, но в тот момент, я ощущал его в себе.  Изливаясь кровью, я ровно стоял на ногах, самочувствие пришло в норму, при трех наживных ранениях это фактически не возможно, да еще и с моим заболеванием крови.  Я бесился как свирепый волк, идя по тем же самым тропинкам сотый раз.  Перед глазами, были постоянные ветки от деревьев, заброшенные комнаты детского сада, в котором по слухам, исчезло немереное количество детей.  Вообще, я не люблю всех этих сказать на ночь, созданных для пионерлагерей.  Но, выбирая дом, я действительно почувствовал, в этом месте, что-то демоническое.  Любая бы нормальная девчонка, уже бы десять раз умерла от страха, бегая по ночам по такому месту.  При чем страх ее увеличивался, я это чувствовал нутром.  Я знал, что наступаю ей на пятки, ее запах был повсюду.  Ее трясло от страха, и чем ближе я приближался к ней, тем сильнее я чувствовал ее страх.  Сначала она забежала в детский сад, в надежде, что там кто-нибудь есть, а затем она побежит прямо к старому лагерю, который давно заселен ротами солдат.  Мы им уже несколько лет за нашу безопасность поставляем, то без чего так в армии скучно.  И если она до туда добежит, я ей явно не завидую, потому что ее будут трахать там до тех пор, пока она не сдохнет. 
     Когда я до туда дошел девчонку уже держали двое, в то время как другие становились в очередь.  Я даже не знаю, как другой мужик поступил бы на моем месте с этой девкой.  С одной стороны я ее знал не один день, и скорее всего, она была моей дочкой, и так умирать, действительно ужасно.  Но, вспоминая о том, что она посмела сделать со мной.  Моя рука, резко поднялась к верху, для того, чтобы дать отмашку, мол, она ваша. 
     Я сидел, курил и смотрел на все происходящие, будто под гипнозом, внутри была полная пустота.  Ничего не ощущая, я смотрел в упор, в ее полузакрытые глаза.  Было видно, что с каждой секундой в них потухает жизнь.  Она не кричала, не отбивалась, она просто смотрела на меня, и в глазах ее, я ясно читал, только одну фразу: «Я клянусь, что отомщу тебе!»
     Через несколько дней я сжег дом, со всеми его обитателями, и перебрался в Москву. 
     Я стал жить, тихой, спокойной жизнью.  Мое прошлое, будто сгорело с этим проклятым домом.  И через некоторое время, я стал скучать по тем временам, по дому, каким бы он не был, для меня это стало родовым гнездом.  Роднее места для меня уже не будет.  С ним сгорела и моя семья, за многие годы ставшей для меня родной.