Сфера занесла его куда-то далеко, и он уже не увидел знакомых звезд и туманностей вокруг.  Тело нещадно болело, но ожоги большей частью зажили.  Иан направил Сферу в сторону большой туманности. . . 
     
     
     БЕЗЫМЯННЫЕ
     
     Иан окунулся в море ласкового света.  Его воспаленные глаза зажили, и последние следы недавней боли стерлись, растворились в живительной влаге Золотой Сферы.  Это особое свойство его тела, переживать самые страшные раны и мучения и восстанавливаться под светом звезд, его поражало. 
     Он глубоко вдыхал свет, и ему было по-настоящему хорошо.  Страхи остались позади и уступили место умиротворению.  Он смотрел вокруг себя и не мог наглядеться - настолько прекрасным было это место. 
     Огромная туманность перед ним раскинулась во всей красе, а на самой ее вершине, там, куда он летел, возвышались величественные туманные столбы.  Иан ни секунды не сомневался в том, куда ему теперь нужно попасть.  В его просветлевшей после стольких страданий голове возникли две мысли, которые обратились в два слова - Столбы Созидания. 
     Да, это были Столбы Созидания. . .  он вспомнил эти слова из своей прошлой жизни, что теперь постепенно возвращалась к нему из глубин потерянной памяти.  Эту туманность он не мог не узнать.  Он вспомнил, как поразили его когда-то давным-давно, когда он еще был другим, изображения этих столбов.  Теперь он был возле них.  Он летел к ним, и восхищенный трепет ласкал его душу. 
     Иан чувствовал, что сейчас он на вершине мира.  На вершине чего-то настолько величественного, что ничто не может сравниться с этим, кроме безграничного акта созидания самой вселенной. 
     На вершинах Столбов сияли древние звезды.  Столбы были их колыбелями, колыбелями звезд. 
     Иан медленно полетел между Столбов.  Здесь он чувствовал себя частичкой мироздания.  Здесь он понимал, насколько велик мир и насколько мал он сам в сравнении с теми древними силами, что творят и созидают здесь на протяжении миллиардолетий. 
     И как врата в иной мир, Столбы открыли за собой для Иана новый бесконечный океан звезд и туманов.  Иан остановился в шаге от новых миров.  Он остановил Золотую Сферу на самой вершине, на вершине мироздания и, затаив дыхание наблюдал, как дышит вселенная. 
     - Я не забуду этого никогда, - прошептал Иан.  И лишь об одном теперь жалел он - что больше никто кроме него не видит этой красоты.  Что он одинок в своем восхищении. 
     Он полетел.  Словно спускаясь с горы, он повел Сферу по краю туманности дальше в глубокое море звезд.  Сфера летела мягко, впитывая таинственное сияние светил и оставляла позади медленно расплывающийся золотисто-медовый след. 
     Он летел и размышлял.  Иан не знал, как выразить то, что бесподобно.  Но он чувствовал, что это необходимо выразить. . .  и поделиться своими чувствами с другими. . .  или он просто сойдет с ума. 
     
     Ее он заметил не сразу.  Она плавно парила в пространстве между двух звезд и смотрела на него. 
     Когда же Иан понял что перед ним не мираж, а живое существо, он остановился, не веря собственным глазам. 
     Она была удивительно красива.  Ее стройное темно-фиолетовое тело начиналось гибким хвостом с двумя острыми плавниками, который плавно переходил в бедра, живот, талию. . .  у нее не было рук, но из-за спины выглядывали два необычных волнистых крыла.  То может, были и не крылья вовсе, а гибкие вьющиеся тонкими струйками плавники. . .  За ее прекрасными плавниками клубилась какая-то серая мгла.  Ее лицо было странным, но по-своему прекрасным.  На ее лице были только большие темные глаза, остальные черты были, как бы сглажены и плавно перетекали мягкими линиями ото лба до подбородка.  И только одна еле заметная черта нарушала гармонию ее красоты.  Ее лицо было расчерчено пятью полосами тонких длинных шрамов, что начинались у нее между глаз и уходили к затылку. 
     Она смотрела на него с тревогой.  Иан это почувствовал сразу.  Она его боялась. 
     Он медленно подлетел поближе.  Зрачки ее глаз расширились так, что стали напоминать два бездонно черных обсидиановых камня.  Она отпрянула от Иана, в тишине звезд послышался ее высокий тревожный голос. 
     Он остановился.