Мудрее, умнее, самостоятельно независимые.  Существует закон, и ни один дух никогда его не нарушит.  Его пальцы…
     — А у меня нет никого, дыра какая-то, — сообщил Виктор, исследуя пространство перед собой. 
     — Правильно, в зеркало смотришь, — помогла ему Любка, заметив знакомую картину.  — У тебя мечта какая-то есть? Не столько в мыслях, сколько состояние, словно уже там и чувствуешь себя, будто все это происходит здесь и сейчас. 
     — Ну да… Есть.  Верка моя замуж вышла.  Теща не отпустила ее.  Убил бы! Чувствую, как душу ее руками!
     — И? Ну, убил.  А Верка твоя посадила тебя лет на десять.  Если бы хотела, приехала бы.  Может быть, она матерью прикрывается? Ты здесь, она там, не звонит, не пишет…
     — Не, ну я ей денег высылаю, — оправдался Виктор. 
     — Дети есть? — осведомилась Любка. 
     — Дочка… Конечно, им лучше там, я понимаю.  Школа и все такое, — Виктор тяжело вздохнул. 
     — Ты их бросил?
     — Нет, не держала, надо, говорит, езжай.  Деньги нужны были.  А потом письмо пришло. 
     — А теща тут при чем? — скептически хмыкнула Любка.  — Не планировала разве?
     — Так она настраивала! — нахмурился Виктор. 
     — А если просто знала о чувствах дочери и поддерживала ее? — Любка вспомнила, чем закончилось лечение матери, и решила, что лучше Виктору не мешать любоваться в зеркало.  Но попробовать все же стоило.  — Если просто понимала, что ты им чужой человек? Ты в зеркало-то смотри, смотри, там ищи ответ… — ехидно посоветовала она, заметив, что Виктор как-то не по-доброму прищуривается.  — Я с твоими мечтами не спорю, но не поддерживаю… Я тут, от меня твоя теща и Верка далеко, где-то там.  А ты и тут, но там.  И можешь посмотреть вокруг, но как бы со своею правдой на голове. 
     — Есть что-то такое, не отпускает, — удивился Виктор.  — Правда! Там какая-то слизь, приятная на ощупь.  Прямо душу вытягивает!
     — И вот с этим ляпом каждый день по жизни! Верка уже замужем давно, теща блины новому зятю готовит, дочка папой называет.  Вспоминают о тебе, когда на почту за деньгами идут, и проклинают, что мало высылаешь — на отдых на Кипре не хватит… Девки молодые уж и не пытаются в постель к тебе залезть, ибо мало любви и много слез.  Вспоминаешь про ту, с кем вчера переспал, когда запнулся.  А кто-то от счастливого раздвоения пьет беспробудно.  Смотри-смотри, когда разглядишь, голова станет ясной и чистой, — Любка перевела каменный взгляд на других ребят.  — Дорога, которой мы пойдем, находится в мире духов.  Там столько непонятных и, на первый взгляд, абсурдных вещей, но все они законны. 
     — Мы умрем?! — испугался Аркаша, поежившись. 
     — Нет, просто уйдем… Надо полагать, если мое тело при мне осталось, просто исчезнем.  Тело старого мага — еще одно доказательство.  И посохи.  Телепортируемся.  Конечно, те маги ходят по-другому, но оба мира закрыты и с той, и с другой стороны, осталась только эта дорога. 
     
     Наконец духов узрели все.  На тренировки видеть их ушло еще два месяца.  Не столько увидели — кроме Любки их ясно видел лишь Вячеслав, даже Иван почему-то сначала отказывался признавать их существование, сколько чувствовали.  С обретением третьего глаза обострилась интуиция.  А Игорь перешел на другой уровень.  Он здорово всех озадачил и напугал, когда против правил сел и начал спиритировать при всех, открыв в себе какие-то новые способности — и увидел почти сразу, выманивая духов на себя.  Злобные твари навалились на него, а он разбивал их, как ореховую скорлупу, придавая им новую полярность.  Они словно бы выворачивались наизнанку — и снова нападали, наваливаясь толпой, а Игорь, не двигаясь, отбрасывал их. 
     — М-да… — задумчиво промычал Вячеслав, наблюдая за битвой.  — Займись лучше снаряжением, им нельзя перерезать горло, они не умирают. 
     — Да нет, — задумчиво предположила Любка, — они что-то из него достают… Покойника какого-нибудь, которого он, похоже, безусловный авторитет приберег…
     
     Началась еще одна осень.  Выпал первый снег, заметая все дороги. 
     Больше года прошло с тех пор, как Любка и Игорь приехали в лагерь.  Наверное, пора было отправляться в путь.  Морально готовы идти были все, лишние мысли повывели, чтобы их не вычислили с первого взгляда.  Вячеслав даже где-то достал детектор лжи — тренировались думать в нужном направлении, перевели на ализиранский по паре книг, чтобы усвоить язык так глубоко, как жители Ализиры, поставили все мыслимые и немыслимые прививки и подкрепили здоровье заклятиями.  Собрали вещмешки, уложив в них самое необходимое — продукты, спальники, снаряжение.  Руководство по лагерю и охотхозяйству оставили на Саню, Вениамина и Рудольфа.  Они весь год трудились, не покладая рук, докладывая по вечерам о том, что происходило в лагере, пока они лазили по горам, осваивая все виды спуска и подъема, спали в болотах и снова бились на посохах и врукопашную. 
     Но сама по себе мысль вдруг всем показалась дикой. 
     Напрасно они колесили каждый день, углубляясь по каждой дороге и тропинке, которые не были на карте.  Верили, найдут, но вера таяла с каждым днем.  И войти в мир духов пока ни у кого, кроме Любки не получилось. 
     — Это, наверное, потому что моя матричная память расположена так же, как у них.  У меня половина там, за кордоном.  Странно, если у нас получится, то я буду как вы, а вы, как я. 
     — А ты дружков своих вызывала? — приятно расположившись на софе, Вячеслав пялился в телевизор, переключая канала один за другим. 
     — Вызывала… — Любка понятия не имела, как вызвать волшебников, они всегда являлись в нужный момент, но без зова. 
     — Ну, зато весело провели время! — успокоил всех Антон, расхохотавшись.