В крови адреналин, в груди ветер, в ушах свист мотора.  Я затушил сигарету в выдвижной пепельнице, смахнул хлопья снежного пепла со светло-коричневого плаща.  Я мчался, рискуя разбиться на первом же крутом повороте, врезаться в первую выскочившую из-за горизонта машину.  Я детектив.  Бинты на линиях жизни, боль в ладонях.  Я из Особого отдела убийств.  Выезжая на место вызова, Я знал что увижу там.  Особый труп.  Я находился в состоянии волнительного ожидания.  Близость смерти пугала отталкивала, но вместе с тем и притягивала, будоражило разум.  Руки плотно обняли руль.  Колеса пожирали асфальт.  Вместе с его трещинами и увечьями навстречу неслись лица, много, много мертвых лиц.  Испуганные, умиротворенные, окоченелые.  Лица моей личной коллекции мертвецов, в чьих зрачках неоднократно застывал я.  Лица, лица, лица.  Как бритвой, по глазам полоснули красные и синие цвета.  Звуки сирен.  Помехи в рации.  И еще одно мертвое лицо, которое станет частью моих воспоминаний, еще одним преследователем.  Бинты на линиях жизни, боль в ладонях.  Старые раны.  Они никогда не заживут, не затянуться.  А будут болеть.  Небольшой одноэтажный частный домик, с распахнутыми воротами и красно-синим воем.  Визг тормозов, Вой дороги.  Полицейский жетон в кармане.  И мертвые синие лица. . 
     
     
     3. 
     Лазарь оставался так же не подвижен в своем гробу.  Он был мертв.  Голова незнакомца все еще была прижата к черной рясе, с губ все еще стекала слюна на черную ткань.  Глаза были закрыты, воздух не вздымал грудь.  Он умер.  Священник обнимал обмякшее тело, по его коленями растекалась лужа крови.  Не ужели Бог бессилен? На глазах у священника выпала роса из слез.  Или в нем недостаточно веры, чтобы помогать нуждающимся? Кто же ты, незнакомец? Кто? Когда это безжизненное тело еще трепеталось в предсмертной агонии, а глаза уже смотрели за горизонт жизни, туда, откуда приходит смерть, губы несколько раз открыли черную бездну рта, чтобы прошептать одно имя.  Оно было женским.  Священник поднялся с колен и потащил тело на задний двор церкви, который представлял из себя небольшую, огороженную низким забором поляну, с раскидистым кленом по углам.  Он взял лопату, и под одним из деревьев вырыл яму, могилу для человека, умершего у него на руках, Положив на дно могилы тело, он прочитал молитву и засыпал мертвое лицо, рот, тело землей.  На изголовье он положил несколько камней, намереваясь на следующей день смастерить и поставить на том месте крест.  Он не собирался никому сообщать о случившемся.  Общество не помогло ему, так теперь только Господь утешит его.  Когда священник покидал молчаливый холм, на полпути к церкви он вздрогнул, ему показалось, что из под свежей, взбаламученной земли доносится шепот, а в шепоте имя, то самое, женское имя. 
     
     
     4. 
     
      С музыкой мы рождаемся и умираем.  Пронзительное шипение приемника, и треск ломающихся частот.  Словно одеяло, шелест помех накрывает гармоничная мелодия.  Я повернул ручку громкости.  Громче музыка, громче треск помех, испорченный приемник, искаженные ноты.  Я повернул ручку громкости. 
      Залитый солнцем город. 
      Залитая светом вершина холма. 
      Забинтованные в белые рукава рубашек люди у подножия пьедестала из земли и травы. 
      А в синее небо поднимается черный смерч из ворон. 
      Мумии упали на колени, и прижали головы к земле. 
      Склонились перед троном, усыпанные воронами, грязные, безумные. 
      На троне Я.  Я…
      Я повернул ручку громкости. 
     
     5. 
      Возле дома царило оживление: из людей в форме, пронзительных звуков сирен, разговоров, сигаретного дыма, красных и синих теней.  На крыльце, возле входной двери в больших керамических горшках росли цветы, создавая приятную атмосферу свежести и весны.  На деревянных досках веранды были распростерты скрученные трупики отмерших листьев, и бутонов цветов.  Отсюда, сквозь открытую входную дверь я мог видеть часть гостиной и часть лиц следователей, допрашивавших молодого разносчика газет.  Он говорил неуверенно, поминутно всхлипывая, глотая воздух и волнение.  Он первый увидел смерть в этом доме, когда проезжал мимо дома с открытой настежь дверью.  Он первый позвонил в полицию.  Он давился своим любопытством.  Я еще раз бросил взгляд на пол крыльца и увидел то, что несколько выделялось среди некрополя зелени.