Король конфет
Во сне, малютка, по облачным перьям, придет к тебе Он
Сквозь щель просочится бесплотный как газ, затмив лунный свет
И в сладостный мир, наслажденный забвеньем, падешь ты сквозь сон
Лишь этого жаждет в полуночный час Король всех конфет…
Его мама – мисс Иствод заглянула в чуть приоткрытую дверь. Она часто просыпалась по ночам, шла к его комнате и тихонько, чтобы не разбудить, смотрела на него, мирно спящего в своей кроватке. Её это успокаивало. Беспокойство, взявшееся неведомо откуда, в ее полусонном состоянии медленно исчезало при виде своего ребенка. Целого и невредимого.
Так было и в этот раз. Она немного постояла, смотря на залитое лунным светом лицо своего единственного сына Марка. Она очень любила его. Как и любая мать любит и лелеет своё чадо, и не только пока оно еще не может жить самостоятельно, но и до конца жизни. Но она всегда так сильно беспокоилась за него и берегла не только по причине естественной любви. Она была его единственной роднёй. После того как пять лет назад от них ушел отец Марка - самодовольный эгоист, который после трех лет семейной жизни, наконец понял что такая жизнь не для него и собрав вещи уехал, бросив жену с маленьким ребенком на руках, почти без денег и не оставив нечего своего, кроме дома совместно нажитого с матерью Марка. Она понятия не имела, куда он уехал, но он что-то упоминал о другой стране, где сможет забыть эту неудачную попытку создать семью и начать новую жизнь в своё удовольствие и благо. Мисс Иствод так и не поняла, что её муж нашел неудачного в этом браке. Разве что кроме него самого. Но она жалела лишь о том, что сын без отца получит неполное воспитание и не вырастет настоящим мужчиной. Марк долго горевал, но со временем отец стал лишь изредка беспокоить его во снах, которые забывались, прежде чем он вставал с кровати. А за пару месяцев до ухода отца Марка, скончалась его тетя Дженис. Они с ней редко виделись, но она всегда дарила ему что-нибудь на день рожденья, на рождество или просто заходя проведать их семью, и Марк со своей мамой любили её визиты вовсе не по этому. Когда она приходила, обстановка в доме сразу становилась теплой, уютной словно они втроем попадали в яркую добрую сказку и мирно сидели у камина разговаривая и выпивая по нескольку чашек чая с бубликами. Отец почему-то её не очень-то любил и держался на уважительно – холодной дистанции. Как-то раз зимой, серым, пасмурным утром она вышла на улицу, чтобы зайти в супермаркет в квартале от дома и увидела маленького пушистого котенка сидящего на середине перекрестка дорог, он боялся перейти дальше и не решался повернуть назад. Серая шерстка была взъерошена, ушки плотно прижаты к голове, он жалобно мяукал стоя на холодном январском ветру. Тетя Дженис очень любила животных, особенно кошек и её сердце просто разрывалось при виде страданий маленьких пушистых комочков. Она, не раздумывая, бросилась к нему, чтобы убрать с дороги, ведь там носились машины, словно не замечая маленького животного на проезжей части. Но, к сожалению, она не могла предвидеть, что за рулем черного, старого пикапа несущегося с огромной скоростью будет ехать пьяный мистер Скетчер и что его автомобиль пересечет дорогу на красный свет а водитель зеленого «Ford»а потеряет управление из-за пересекшей его путь машины и врежется в большой старый рекламный щит «Закусочная Боба». Это, по ужасному совпадению времени и судеб произошло в тот момент, когда тетя Дженис протягивала руки к котенку, который начал мяукать еще сильнее, глядя на человеческие руки, которым не суждено было стать руками хозяйки. Она взяла на руки испуганный комок и тут же содрогнулась от громкого удара и скрежета железа. Через секунду к этим звукам прибавились, звон рассыпавшегося стекла и гудок, который противно проникал в уши и отскакивал от стенок, разносясь эхом в голове. Повернувшись, она остолбенела. Машина в нескольких метрах от нее, была полностью искорежена, метал пронзил водителя и зажал в своих холодных объятьях выжимая кровь из ещё теплой плоти. Тётя Дженис не сразу заметила на асфальте мелено приближающуюся и расширяющуюся черную тень. Тяжелый рекламный щит, вырванный ударом из земли, сильно покосился и под действием непреодолимой силы тяжести падал на землю. Тетя Дженис отреагировала слишком поздно, точнее она не успела нечего осознать. Щит с громким звуком падающего металла накрыл её, вместе с котенком на застывших руках, закрыв их смертельной тенью. Все это случилось буквально за треть минуты. В тот ужасный день еще до звонка от соседа тети Дженис, который решил необходимым самому сообщить о несчастье, маме Марка стало плохо, сердце кололо. Глупая, внезапная смерть….
Марку Истводу было восемь лет. Он рос очень отзывчивым добрым мальчиком. Он почти никогда не баловался, особенно в присутствии взрослых людей. Можно было бы подумать, что он с пеленок хорошо воспитан, но это было бы ошибкой потому, что в его голове тесно сплелись различные страхи, скованность и врожденная скромность во всем, чтобы он не делал. Возможно, поэтому в его отношениях с мамой была какая-то невидимая преграда, которая не давала им понимания друг друга. Их жизнь была тихой спокойной без частых ссор и скандалов, но как только мама Марка пыталась понять, хоть чуть, чуть узнать его внутренний мир, его мысли, желания, он почему-то прятался за глухой толщей серой, бетонной стены. Но как Марк мог открыться ей? Если он даже и пытался это сделать то она его не понимала. Взрослые никогда не понимают… Все что он рассказывал, сводилось к «богатому воображению».
А сейчас он лежал в тихой сумрачной комнате, в своей детской кровати. Лицо его выражало спокойствие пребывающего во сне человека. Расшитое бабушкой (которая тоже покинула Марка год назад) разноцветное одеяло он натянул до подбородка, хотя в комнате было достаточно тепло. У кровати Марка по полу были разбросаны его игрушки. Он оставил их здесь вечером, хотя мама часто ругала его за беспорядок в комнате, и пару раз он даже остался без ужина, не убрав после очередного предупреждения. Там лежали детали от конструктора, который бабушка подарила еще на предыдущее рождество, две модельки, одной из которых был черный джип, а другой маленькая пожарная машинка с оторванным колесиком, части давно сломанного робота – трансформера и большой синий пластмассовый меч. Но сейчас его маме это было неважно, главное, что с ним все хорошо и что снятся ему яркие добрые картины порожденные детским сознанием. Рядом на стуле висели аккуратно сложенные майка и штаны. Занавески на окнах были задернуты и делали этим комнату темнее. Внутрь проникали лишь некоторые лунные лучики, падая пятнами на пол и постепенно расплываясь. На их пути вились маленькие пылинки, которые вздрагивали, казалось от каждого вздоха Марка. Тишина, прерываемая лишь тихим дыханием спящего, резала уши. От нее становилось не по себе. Возможно, где-то эта тишина пугала его мать. Не так как боятся к примеру злой собаки или того что тебя застрелят на улице какие-то подростки наркоманы, нет это было вовсе не то. Что-то в глубине души говорило о смутной, призрачной опасности. Словно кто-то стоит за спиной и смотрит на тебя. . . Как в детстве. Что за глупости? – подумала она про себя – С ним каждый раз все хорошо. Но я не могу пропустить и ночи, чтобы не прибежать сюда спросонья! Хотя после этой ужасной смерти Томми… она стала беспокоиться еще больше, ведь он был другом Марка. Мисс Иствод повернулась, чтобы уйти, но тут же снова оглянувшись, посмотрела на безмятежно спящего Марка и лицо её расползлось в улыбке. Что за глупости? – повторила она уже шепотом еле слышно, затем тихонько прикрыла дверь и пошла прочь.
