На следующее утро многие из растений, распустившихся после дождя, превратились в коричневые сухие оболочки.  Съев всё, что оставалось в карманах, караванщик держал путь прямо на запад. 
      Заночевать он решил у красной бесформенной скалы, торчавшей из песчаного склона.  Заканчивался четвёртый день его одинокого странствования.  Но не будь дождя, караванщик умер бы ещё прошлой ночью. 
      Сон его был крепок и приятен. 
      Весь следующий день он брёл по обширной долине среди двух песчаных гор.  Несколько чахлых деревьев произрастали здесь.  Караванщик пожевал листья, но жажды не утолил. 
      Наутро, пройдя немного, он заметил впереди какое-то древнее строение.  Оно было выстроено из жёлтого камня, сливающегося с песками пустыни.  Вот отчего издали его было не разглядеть. 
      Впервые за много веков в эти места зашла живая душа. 
      «Кочевники обретаются в восточной части пустыни.  Неудивительно, что здесь они не бывали». 
      Колонны, засыпанные песком почти до половины, держали каменные блоки, на которые опиралась крыша храма.  Караванщик огляделся.  Ещё несколько зданий утопали рядом в песке.  От них виднелась одна только алебастровая крыша. 
      Сомнений не было.  Перед человеком был Утерянный Город кочевников. 
     - Ирония судьбы, - горько усмехнулся он.  – Я говорил, что знаю, где Город.  И я нашёл его. 
      Он вспомнил давнюю легенду, когда-то рассказанную его приятелем, оставшимся теперь по другую сторону мира.  Где-то здесь скрыты были величайшие сокровища.  Вот только как их искать под толщей песка. 
      Храм был невелик.  Пройдя меж колонн, караванщик съехал по насыпи песка в небольшую нишу.  Перед ним был ещё один ряд колонн, высоких и узких.  Вездесущий песок остался у их подножия.  Солнечный свет, отражаясь от песка, а затем от жёлтого потолка храма, слабо освещал нишу. 
      Караванщик пробрался сквозь два ряда внутренних колонн в сумрачное помещение.  В центре возвышался маленький алтарь, в половину человеческого роста.  Простой каменный прямоугольник, покрытый надписями на давно исчезнувшем языке.  Их он разглядел, когда очистил поверхность алтаря от многовековой пыли. 
     - Сокровища, - пробормотал мужчина.  – Не вижу я никаких сокровищ.  Всё это выдумки.  Город есть, храм есть, но никаких сокровищ нет и быть не может. 
      Он осмотрел алтарь на предмет тайных кнопок или рычагов.  Ничего такого, о чём любили рассказывать легенды и сказки. 
      За алтарём, едва выделяясь своей кромешной чернотой в окружающем сумраке, зиял вход в пещеру.  Узкий подземный лаз.  Мужчина вздрогнул и стал медленно пятиться.  Потом шумно принюхался. 
     - Нет здесь никаких пустынных львов, - сказал он себе, словно успокаивая.  – Чем бы они здесь питались. 
      Действительно, воздух в тоннеле был сух и не пах ничем, кроме песчаной пыли.  Сгорбившись, человек шёл по нему вниз, по ступеням, отыскивая их на ощупь. 
      Он шёл долго.  Так долго, что исчезли последние крохи страха, ещё тревожащие сердце.  Караванщику представилось, будто он спускается прямо в подземный мир, единственный живой человек, попавший туда за все века.  Казалось, ещё немного, и он увидит адские костры, на которых корчатся грешники. 
      И действительно, словно следуя его ожиданиям, слабый свет стал разгораться в тоннеле.  Только был он не красный, а белый. 
      Другое навязчивое видение заполонило его разум.  Он выходит по другую сторону мира и падает прямо на небесную сферу, окружающую мир.  Ничего такого, разумеется, не случилось.  Сияние становилось сильнее, и он всё шёл навстречу ему. 
      Наконец караванщик вышел в обширнейшую пещеру.  Здесь было светло, как днём.  Он поднял голову и застыл в изумлении.  Весь каменный свод пещеры, все её неровные стенки, не тронутые резцом и киркой, состояли из вкраплений драгоценных камней.  То были алмазы, правильные кристаллы невероятных размеров, некоторые величиной с его голову.  Камни светили собственным светом, мириадами граней собирая его в кажущейся темноте пещеры.  В пещере было тепло, и воздух, волнующийся под сводами, играл бликами, оживляя холодные камни. 
      «Так вот какие здесь сокровища, - улыбнулся он тогда умиротворённо.  – Воистину, это чудо во сто крат ценнее и прекраснее всего золота моего города.  Это самое сказочное зрелище, какое только можно представить».