Наш доморощенный гений просто ищет способ привлечь к себе всеобщее внимание – с этой целью и устроил фокус с собакой.  – Вибе довольно потер руки и добавил невзначай:
      - Других-то способов у него нет – от работы ведь я его отстранил…
     Ошеломленный, Петер смотрел на профессора так, точно видел его впервые. 
     - Вы что же… всерьез думаете, что все это сделал Кир… и собаку убил тоже?
     Вибе принялся, как ни в чем не бывало, перекатывать ногой камешек. 
     - Ну, разумеется, а кто же еще? Сперва прирезал несчастного пса, спрятал голову, а теперь вот решил заняться скульптурой…
     Петер подавленно молчал: все это было так странно… Но, с другой стороны… На всякий случай, попробовал возразить:
     - Я думал, собаку убили местные, - Вы же сами сначала так говорили…
     Вибе придержал к амешек ногой. 
     - Мало ли что я говорил? Да бросьте Вы, Хайнен, неужели сами не понимаете, что местные к нашим раскопкам близко не подойдут – где уж тут по ночам шастать по лагерю и убивать собак… У них уже прошел слух, что армия не то проклята, не то связана с нечистой силой… нам-то с Вами все это на руку – не будут соваться. 
     - Но ведь Вы заявили в полицию… - он все еще был оглушен услышанным. 
     Вибе развел руками. 
     - Ну, понятное дело, заявил… А что, Вы считаете, надо было публично объявить, что это развлекается наш русский?
     Петер вернулся к своему «кроту», но работа не шла на ум: мир слишком изменился за эти два часа.  Интересно, почему Вибе, несмотря на всю свою неприязнь, не прогоняет Кира с раскопок? Неужели из- за Симоны? Хочет насладиться постоянно униженным видом неудачливого соперника, или… Петер решил – будь что будет! Он никому не скажет о разговоре с Вибе, в конце концов, может быть, профессор просто решил чужими устами разнести по лагерю сплетню про Кира? Как все-таки странно и неприятно устроена жизнь!
     .  .  . 
     
     - А на другой день я, понятное дело, решил еще раз осмотреть глиняное чучело, но оно исчезло бесследно…- Томас нагнулся и поднял с земли здоровую ветку – это будет получше хвороста. 
      Симона тоже собирала хворост.  Они были одни: вся группа еще с утра уехала на научную конференцию, устроенную местным археологическим обществом, Вибе и его шатия-братия тоже находились в отлучке.  Даже Кира не было – ранним утром он ушел в степь – что-то колдовал с образцами глины.  Симона задумалась, а потом спросила:
     - Как ты думаешь, кто мог взять чучело?
     Томас пожал плечами. 
     - А чего тут думать-то? Эти же бандюги и забрали – сообразили, что такая улика против них им совсем ни к чему. 
     У Симоны досадливо дернулся правый уголок рта:
     - Я знала, что ты так ответишь… А, между прочим, мой муж сильно напуган происшедшим.  Вспомни отпечаток обшлага на глине…
     Томас ухмыльнулся. 
     - Ну, Вибе – он, понятное дело, перетрухал… А, скорее всего, не перетрухал, а делает вид: ему выгодно, чтоб мы все тут поверили в мистику и окочурились со страху.  А он потом напишет новый бестстеллер…Да не ломай ты сама этот сушняк, Симона, - руки поцарапаешь, - Кир мне этого не простит. 
      Симона, пропустив занозу мимо ушей, покорно протянула Томасу ворох хвороста.  Спросила почти с горечью. 
     - Почему вы все так не любите моего мужа – неужели только из-за того, что он поссорился с Киром?
     Томас бросил переломанный хворост на землю и поднял голову. 
     - А кто тебе сказал, что его не любят? Мой отец, по-моему, в него просто влюблен – когда они рядом, то похожи на два иероглифа – один обозначает «власть», а другой – «послушание». 
     - Ты уже так хорошо выучил китайский? – осведомилась Симона – в ее голосе Томасу почудилась язвительная насмешка.  – А я думала, тебе лень его учить – это ведь сложнее, чем совать свой нос во взрослые дела. 
     Томас засмеялся. 
     - Да ладно тебе, Симона… Между прочим, я говорю по-китайски лучше всех в группе, за исключением, может быть, твоего Вибе.  А косность в мозгах никогда не была лучшим качеством настоящего ученого – запомни это.  – Томас наставительно поднял палец. 
     Симона укоризненно покачала головой. 
     - И когда ты перестанешь меня воспитывать, гадкий мальчишка?
     - А я не тебя воспитываю, а, может быть, себя… Мне хочется разгадать феномен власти…
     Симона наморщила брови. 
     - Феномен чего?
     - Власти… - терпеливо объяснил Томас.  – Вон профессор Вибе имеет в своем распоряжении такого талантливого ученого как наш Кир – да, пусть влюбленного в его жену, ну и что? И что же делает Вибе? Он устраняет Кира от работы, боясь, что тот совершит великое открытие и превзойдет его самого.  Но самое загадочное знаешь что? То, что все это понимают – и все молчат… Вот он и есть – феномен власти… Только, Симона, по-моему, наш Кир куда лучше твоего Вибе. 
     Симона обернула к Томасу смущенное, смеющееся лицо и откинула со лба рыжую прядь. 
      Сощурила глаза, словно приглядываясь к чему-то вдалеке – у нее была удивительно милая привычка – вот так щурить глаза.  Он взглянул на фрау Вибе и засмеялся довольно. 
      - О, Томас, смотри… - Симона шагнула назад и прижалась к мальчику дрожащим локтем. 
     Томас посмотрел и едва не выронил топор себе на ноги.  К городку приближались четверо полицейских, о чем-то сердито переговаривающихся между собой. 
     Один из них – молодой, низкорослый, без фуражки – тащил на поводке упирающегося пса, как две капли воды похожего на Начальника.  Мальчик почувствовал, что сердце вдруг стало колотиться где-то в горле, но делать было нечего – мягко отстранив Симону, он сделал несколько неровных шагов навстречу визитерам. 
      Увидев его, полицейские остановились, а собака – да нет, не может быть, не сошел же он с ума!- стала рваться навстречу, размахивая пушистым хвостом. 
     - Скажи, парень, где здесь начальство? – быстро спросил высокий, белобровый «дракон» в новенькой форме.  Томас молчал: не было сил отвечать.  Он, не отрываясь, глядел на пса –отсюда его хорошо было видно – вот царапина на ухе, нет половины хвоста… на правом боку, там, где был след от обшлага, небольшая проплешина – чушь, бред! След от обшлага был у глиняной собаки – той самой, что подкинули хулиганы… или… кто они там? - а это… это… живой Начальник. 
     - Ты что, оглох? Тебя спрашивают – где Начальник? – повысил голос белобровый. 
     Этот окрик заставил Томаса отчасти прийти в себя: он ненавидел, когда на него повышают голос. 
     - Вот он Начальник – на поводке…- съязвил он.  – И не надо так кричать: статуи услышат и испугаются…
     - Ты что, сопляк… - начал белобровый, но его решительно отодвинул в сторону старый – лет, наверное, сорока улыбчивый дядька со шрамом на лице. 
     - Молодой человек, - мягко произнес он, - мы из полиции и хотели бы поговорить с руководством.  Будьте так добры – проводите нас…
     Томас пожал плечами: он снова смотрел на собаку, которая изо всех сил продолжала рвать поводок и глядела на мальчика чуть укоризненными, узнающими глазами. 
     - Так нет никого – все уехали.  А кто Вам нужен – профессор Вибе или мой отец?
     Снова заговорил белобровый:
     - Нам нужен тот несознательный жалобщик, который объявил, что видел труп собаки… Между прочим, за подобную клевету накладывают штраф. 
     - Накладывайте! – машинально согласился Томас.  – Но кого из нас Вы будете штрафовать? Труп Начальника видели все – и я в том числе. 
     - Ты не считаешься, - пренебрежительно махнул рукой белобровый.  – Детей мы не штрафуем. 
     Тот, что держал собаку, толкнул локтем соседа:
     - Слыхал? Это у них собаку, оказывается, Начальником зовут…
     Томас, сперва испуганно оглянувшийся на Симону – а вдруг она слышала оскорбительные слова про «детей»? – выставил вперед левую ногу и сделался похожим на петуха, приготовившегося к драке. 
     - Слушайте, Вы… Во-первых, я гораздо менее ребенок, чем некоторые тут… Во-вторых, я не знаю, как это объяснить, но все происшедшее похоже… на какой-то дурацкий фильм ужасов.  ( Уж что-что, а как будет по-китайски «фильм ужасов» он знал хорошо – тайком от отца несколько раз таскался в местное кино). 
     - Может, ты еще скажешь, что это не ваша собака? – ехидно перебил его белобровый. 
     - А я этого не говорю, - отрезал Томас (нет, Симона вряд ли поняла, что этот тип обозвал его «ребенком» – она не настолько сильна в китайском), - Собака наша… Ее убили, отрезали голову, потом подкинули взамен глиняную собаку с…(он не знал, как по-китайски будет «мертвая») ненастоящей головой… (Томас видел, как «драконы» недоуменно переглянулись).  Ну а вот теперь вы привели нам Начальника – и я не знаю, что и думать…
     - Послушай, мальчик… - это говорил пожилой «дракон».  – А ты точно уверен, что мертвая собака… что она была ваша? Может быть, вы ошиблись? – Он прибавил что-то еще, но Томас не понял.  Тот, что держал собаку, взял пожилого за локоть:
     - Кого ты слушаешь? Парень рассказывает всякую чушь, чтобы выкрутиться… - Он развязным голосом прибавил еще какую-то фразу, от которой разом все засмеялись.  Затем подошел к Томасу, протянул ему поводок. 
     - Забирайте вашего пса! Да смотрите, землекопы, если еще раз…
      Томас уже не слушал – потрепал Начальника по шее и обернулся к Симоне.