– Саня, держи себя в руках!- Алиса с силой вывернулась из моих рук, прервав наш страстный поцелуй. - Мальчикам, вроде тебя еще рано приставать к взрослым девочкам, даже если они и немного выпили. - Она снисходительно похлопала меня по щеке. - Пойдем к остальным. 
     
     Нарочито виляя округлыми бедрами, она пошла по тропинке между садовых деревьев, туда, где виднелся свет и раздавались голоса двух других членов нашей компании.  Я плелся, за ней матерясь про себя и одновременно чуть ли не пуская слюни от вожделения.  И было от чего,- Алиса Ковалева по праву считалась самой сексапильной девчонкой нашего факультета.  Стройная, с соблазнительными зрелыми формами и длинными черными волосами, Алиса всегда считала себя неотразимой.  И в этом с ней была согласна чуть ли не вся мужская половина нашего, да и других факультетов.  Главным достоинством была даже не внешность, а живой, общительный характер и острый ум, помогающий ей находить общий язык с самыми разными людьми; практически не случалось вечеринки или КВНа на нашем факультете без участия Ковалевой.  Но жизнелюбие и коммуникабельность были искусным притворством: мало кто понимал, что на самом деле Алисе глубоко безразличны почти все ее ухажеры.  Эта черта делала ее весьма циничной особой, что, впрочем, не отталкивало, а скорей притягивало парней.  Каждый новый кавалер моментально терял голову, едва заглянув в эти большие темные глаза, одновременно наивные и порочные.  Бедняга не понимал, что для Алисы он вовсе не принц на белом коне, а глупая муха, пойманная паучихой, которая высосет все соки из своей жертвы, а затем брезгливо отбросит пустую оболочку. 
     
     Я знал об этом и все же, как последний кретин, попал под чары нашей роковой красотки.  Поэтому я и пригласил ее отдохнуть в Змеиный Мыс,- отдаленный район курортного поселка на Черном море.  Проблема была в том, что само место нам подсказал один из наших сокурсников, Никита Лягвин, человек, которого на нашем факультете всегда считали «белой вороной».  А Алиса, в соответствии со своей взбалмошной натурой пригласила на море самого Лягвина, и еще одного нашего сокурсника- Андрея Рудина.  Так, что мои надежды на приятное времяпровождение оказались изрядно деформированными действительностью.  Вся неделя отдыха прошла, на мой взгляд, слишком целомудренно, хотя Алиса и относилась ко мне заметно благосклонней, чем к остальным.  В последний наш вечер на море, я решил снова возобновить свои поползновения.  Подходящий момент вроде бы подвернулся, когда Алисе понадобилось совершить поход к деревянному сортиру, затерянному в глубине большого сада, окружившего ту часть дома, в котором мы снимали комнаты.  Мне она поручила сопровождать ее , сказав, что боится летучих мышей.  Но когда, на обратном пути я попытался претворить свои планы в жизнь, Ковалева снова отшила меня, заставив в очередной раз уныло размышлять о женском коварстве. 
     
     Тем временем Алиса, остановилась возле кряжистой яблони и жестом поманила меня к себе. 
     
     – Похоже, наши умники опять завелись,- шепотом прошептала она мне на ухо, показывая на полутемную веранду, освещаемую лишь светом тусклой лампы висящей над потолком.  За небольшим столиком, на котором выстроилась целая батарея пустых пивных бутылок, сошлись в яростном споре двое наших сокурсников.  До наших ушей долетали слова: «дуалистические мифы», « трехчастная модель мира», «народная демонология» и прочая заумь.  Я поморщился,- похоже, веселой прощальной пирушки не получится,- разговор перешел в очередную занудную дискуссию.  В которой, по всей видимости, нам придется принимать участие,- как-никак мы тоже учились на историческом факультете. 
     
     Жаркое дыхание опалило мое ухо и почти сразу же, Алиса легонько укусила меня за мочку.  После этого она со смехом отскочила в сторону и поспешила к веранде.  Я последовал за ней, мое настроение немного улучшилось.  Заслышав наш смех, оба спорщика на минуту прервались и посмотрели в нашу сторону.  Я скорее почувствовал, чем увидел как на их лицах отразилось недовольство,- каждому из них тоже нравилась Алиса и они ревновали ее ко мне и друг к другу.  Правда друг к другу, гораздо больше- здесь соперничество в любви накладывалось на глубокие идейные противоречия, которые выплескивались наружу, едва оба студента хватали лишку. 
     
     – О чем спор?- спросил я, поднимаясь на веранду по расшатанным деревянным ступенькам
     
     – Да, вот этот мракобес,- Андрей кивнул на Никиту,- опять пытается какую-то чертовщину пропагандировать.  Он говорит, что здесь неподалеку находится что-то вроде Лысой горы. 
     
     – Ну, не Лысой и не горы,- ответил Никита - Просто здесь в древности проводились обряды в честь Великого Змея или Ящера, как его называли славяне.  И, кстати ты тут не совсем прав,- все эти ритуалы, дадут сто очков вперед любому шабашу. 
     
     – И проводили эти обряды тоже славяне?- уточнил Андрей. 
     
     – Конечно! И еще много кто до них. 
     
     Рудин даже не нашелся, что ответить на такие заявления, хотя Андрей и считался самым начитанным членом нашей компании.  Но в этот вечер, он явно был не настроен на дискутирование, - как и я, Андрей, безусловно, предпочел бы более романтическую беседу, попытавшись в последний раз добиться благосклонности Алисы.  Никита тоже был к ней не равнодушен, но любимая тема волновала его гораздо больше, настолько, что это становилось просто неприличным.  Он пер как танк, не считаясь ни с мнениями, ни с желаниями остальных.  Видя растерянность Андрея перед агрессивным напором Лягвина, я счел своим долгом прийти к нему на помощь, хотя мои знания по истории религий были ничтожными в сравнении с Никитиными:
     
     – Ты хоть сам понимаешь, какую чушь ты сейчас говоришь.  Славяне никогда не молились твоим любимым змеям и драконам,- Змей для них был первейшим врагом богов и людей, а вовсе не всемогущим богом.  А даже если такой культ где-то и существовал, то он наверняка сгинул еще до того, как первый славянин ступил на эту землю. 
     
     Лягвин презрительно скривился, глядя на меня. 
     
     – Шурик, не обижайся, но лучше бы ты молчал.  Небольшие отряды славян проникали на это побережье чуть ли не со времен готских походов.  А наши предки тысячелетиями исповедовали культ Ящера.  Перун возглавил русский пантеон лишь перед самым принятием христианства.  Князь Владимир совершил двойное предательство: сначала он отвратил славян от их истинного и главного бога, заставив поклоняться второстепенным божествам, а через восемь лет начал крестить Русь.  Все капища были разрушены, а волхвы Ящера убиты или подверглись гонениям. 
     
     – Судя по твоим рассказам, туда им и дорога!- фыркнул Андрей. - Вы пришли позже - обратился он к нам,- поэтому не слышали, что тут он мне плел про этот культ.  Человеческие жертвоприношения, изуверские обряды и прочие мерзости.  Русские стали единым народом именно когда перестали поклоняться жестоким богам, постоянно требовавшим крови.  Принятие православия, - поворотный момент в нашей истории.  Андрей был искренне верующим человеком, чуть ли не единственным из всех студентов нашего факультета, кто регулярно посещал церковь и даже имел своего духовного отца.  На этой почве у него постоянно происходили перепалки с Лягвиным, убежденным сатанистом.  Он постоянно выступал на научных конференциях и в студенческих кружках с докладами о древних полузабытых религиях, темных богах и демонах различных мифологий, с каким-то нездоровым воодушевлением мог часами рассказывать о культах включающих человеческие жертвоприношения, каннибализм, вампиризм, сексуальные извращения.  К Андрею и его вере Никита относился с плохо скрываемым раздражением (впрочем, и тот не оставался в долгу). 
     
     – Поворотный, конечно - презрительно фыркнул Лягвин,- только поворот этот на кладбище.  Христианство зародилось среди рабов, калек и прочих отбросов, - что хорошего может принести такая религия? Наши предки сами обрекли себя на гибель, когда отвергли поклонение Великому Змею и превратились в покорное стадо, блеющее, что-то о « смирении, общинности, равенстве». 
     
     – Никита, может, на сегодня обойдемся без проповедей?!- взмолилась Алиса. - Мы все достаточно хорошо тебя знаем, чтобы выучить их все наизусть.  Стоит ли повторять снова?
     
     Общество Никиты Лягвина иногда было действительно утомительно.