На цепи, близ ограды крепкой,

При богатом хозяйском дворе

Закаленный дождями и ветром

Пёс дремал на примятой траве. 

Службу нёс он и лаял отменно,

А когда снились сладкие сны

Пёс поскуливал вдохновенно,

Распустив паутинки слюны. 

Дочь хозяйская, юная леди,

Полюбила безродного пса

И нередко горсть лакомой снеди

Приносила тайком от отца. 

Тёмной ночью на улице тихо,

Где-то скрипнул в изломе забор

Черной тенью проворно и лихо,

Проскользнул незамечено вор. 

Под ногой надломилась тростинка,

Пёс рванулся, да цепь подвела

И точёная, быстрая финка

Острием меж лопаток вошла. 

Говорят, животина не плачет,

Но лишь замер на выдохе хвост,

Закружились в слезинках собачьих

Серебристые россыпи звёзд. 

Что для взрослых такая утрата

Выход здесь до банальности прост:

Клок тряпья, штыковая лопата,

Да заросший собачий погост. 

Только девочка всхлипнула тихо:

«Спи спокойно родимый дружок»,

Да над холмиком месяц безликий

Приклонил золочёный рожок. На цепи, близ ограды крепкой,

При богатом хозяйском дворе

Закаленный дождями и ветром

Пёс дремал на примятой траве. 

Службу нёс он и лаял отменно,

А когда снились сладкие сны

Пёс поскуливал вдохновенно,

Распустив паутинки слюны. 

Дочь хозяйская - "юная леди",

Полюбила безродного пса

И нередко горсть лакомой снеди

Приносила тайком от отца. 

Тёмной ночью на улице тихо,

Где-то скрипнул в изломе забор

Черной тенью проворно и лихо,

Проскользнул незамечено вор. 

Под ногой надломилась тростинка,

Пёс рванулся, да цепь подвела

И точёная, быстрая финка

Острием меж лопаток вошла. 

Говорят, животина не плачет,

Но лишь замер на выдохе хвост,

Закружились в слезинках собачьих

Серебристые россыпи звёзд. 

Что для взрослых такая утрата

Выход здесь до банальности прост:

Клок тряпья, штыковая лопата,

Да заросший собачий погост. 

Только девочка всхлипнула тихо:

«Спи спокойно родимый дружок»,

Да над холмиком месяц безликий

Приклонил золочёный рожок. .