твою мать, так ни кто и не против. А как за ногу, так не надо мою маму трогать - ставлю свечу на стол. Девушка глядит на меня с прищуром, явно хочет что-то сказать. Улыбается, на щеках детские ямочки. Хорошая девушка, глядя на неё, отдыхаешь. Почему-то в памяти всплывает Голди. Наша первая встреча. Что же она мне тогда сказала? Ах да, как же. . . забыл совсем. "Давай, потрахаемся" - брякнула она. Может, Цыпа тоже, хочет сделать мне сюрприз? Я, опять поставлю девушку в неудобное положение. Все-таки мужчина, должен делать первый шаг.
-Цыпа, а давай потрахаемся? - удивлению её, не было предела. Это я понял по тому, как тонкие брови, взлетели вверх, первыми весенними ласточками. Глаза распахнулись настежь, бездонными, синими, лесными озерами. Лицо стало необычайно вдохновенным и нежные, влажные губы, чуть дрожа, с трепетом произнесли.
-Да иди, ты в жопу.
Эх, что-то туплю я в последнее время. Надо исправлять ошибку. Хочу все ей объяснить, но она начинает смотреть, куда-то за мою спину. Глаза у девушки, вдруг округляются, от изумления. Странная реакция на мою глупость. Неожиданно в затылок, дохнуло могильным холодом. Стальная, когтистая лапа, полоснула по черепу, сдирая скальп. Все тело сжала, судорога оцепенения. На лице у колдуньи, застыл не поддельный ужас. Нахожу в себе силы и резко оборачиваюсь.
Оба на! Старый знакомый, в монашеском обличии. Торквемада, личной персоной. Худой, как чехол от удочки. Ощущение, будто он состоит из одних костей. Тик-так две калории. Одет, как всегда таинственно. В фиолетовом, длинном балахоне и мигает красной подсветкой, как пожарная лампочка. Значит, убить меня хочет, вражина. Тянет ко мне, свои ручки-крючки. Еще один, Фредди Крюгер нашёлся.
-Пади на колени, вероотступник! - блаженно завывая, надвигается он на меня, словно мертвец, вставший из могилы. Тут думать не надо. Без всякой подготовки, на автомате, бью ногой в живот. Святая инквизиция, гремя костями, обрушивается на полку с манускриптами. Они падают на него шумным, горным обвалом. Сухонькую, долговязую фигурку, погребло под ворохом бумаг. Здорово, я ударил. Мдя, рано радоваться, через мгновение, он опять стоит передо мной. Из-под остроконечного капюшона, сверкает зловещий взгляд.
Чувствую, наша битва затянется. Отступаю на шаг и выбрасываю ладонь.
-Лови мячь, урод!
Ярко рыжий шар, летит в противника, но в нескольких сантиметрах от груди Торквемады, останавливается. Секунду поколебавшись, начинает бешено раскручиваться, как юла. Старые тома на полках, сухо зашелестели. Запах горелой бумаги, мгновенно распространился в воздухе. Вибрирующая, шаровая молния, осветила зловещую улыбку монаха. Он приблизил растопыренные пальцы обеих рук, к сгустку энергии. Гудение, из низковолновых колебаний, перешло в ультразвуковой визг. Непроизвольно захотелось, зажать уши. Монах резко выбрасывает ладони вперед. Шар с воем летит в меня. Успеваю нагнуться. Клубок огня, едва чиркает по плечу, но боль стальным кнутом хлестнула по всему телу. За спиной слышу слабый вскрик. Оглядываюсь. Синий цветок расцвел, в метре от меня. Цыпа пылает, газовым холодным огнем. Не надо женщине стоять за спиной, когда мужики дерутся. Через секунду, от Цыпы осталась только горстка пепла.
- Ты, что ушибок, с девчонкой сделал? - ненависть вперемешку со злостью, снесла во мне все заслоны - Её-то, зачем убил?
- Она, оживёт, а вот твой еретический мозг, я сейчас расплавлю на священном костре! Во имя Асуса! - взмах костлявой руки оставил в воздухе светящийся, зеленоватый след.
Я, тоже хотел призвать каких ни будь святых - святого Анания с пресвятым Акакием, но не успел.
