Граф Дракула то соблазнял прекрасных женщин, которые с готовностью кидались в его объятия, то пиявкой присасывался к ним.  Латышев не знал, отчего так происходит, пока не вычитал в замечательной газете “Спид-инфо”, что, согласно средневековым представлениям, вампир обладает эротической притягательностью, а его укус ассоциируется с актом соития. 
     И ничего, кроме солнечного света, не могло по-настоящему уничтожить этих тварей.  Но, оказавшись на солнце, они вспыхивали и сгорали, как порох. 
     Каким-то необъяснимым образом и четверо погибших женщин, и Патрикеев с его братками укладывались под обложку картонной папки с названием “Ночной охотник”.  Если бы Латышев был суеверным или ненормальным, он, пожалуй, смог бы сейчас объяснить, что произошло с фигурантами этого странного, очень странного дела. 
     Но ни в судьбу, ни в нежить Латышев не верил. . .  До последнего времени… А мог ли он когда-то поверить в то, что его родной город превратится во вместилище злой энергии, толкающей людей на невероятные злодеяния и зверства? И энергия эта исходит вовсе не из преисподней. 
     Латышев сплюнул, отбросил окурок и направился к машине. 
     
     18. 
     
     …В подъезде стояла тишина.  Скоро жильцы, у которых еще есть работа, выйдут из своих клетушек.  Он прислушался.  Встречи нежелательны.  Над крышами домов почти очистившееся от туч небо наливалось бело-голубым мерцанием, но до восхода солнца оставалось еще минут сорок.  Припозднился как никогда.  Увлекся трапезой.  Это непростительный риск.  Он поежился, представив, что могло произойти, не успей он до восхода.  Те, кто его ищут, голову бы сломали, откуда такое явление? А впрочем, кого нынче удивит обугленный труп? Он усмехнулся.  Они никогда бы не догадались, что наконец нашли того, кого так долго искали. 
     Подъезд молчал, будто с вечера оставался безлюден.  Беззвучно поднявшись на свой третий этаж, он отпер металлическую дверь.  Хорошо смазанные петли не подвели и на этот раз. 
     Он снял и аккуратно повесил на крючок плащ, забросил поверх мокрую кепку, подошел к окну и плотно, чтобы не оставалось ни малейшей щели, задернул тяжелые, им самим прилаженные шторы.  Сытая тяжесть тянула прилечь.  Он разделся и повалился на скрипучую кровать. 
     Сквозь подступившую дрему мелькали обрывки мыслей, полузабытых, почти человеческих.  Что случилось этой ночью? Как мог он изменить правилам и так непростительно проявить себя, вмешавшись в безразличные ему дела людей?! Пожалел ту женщину?. .  Он давно разучился кого-то жалеть. 
     Он еще помнил, что когда-то, в прежней жизни, был кем-то, интересовался многим, читал хорошие книги.  Оттуда, из прошлого, проступила строка: “…Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо. ”
     Нет, не то.  Совсем не то.  Засыпая, он скривился в усмешке.  Он не орудие Провидения.  Хотя бы потому, что высшая сила, олицетворяющая добро, если она и существовала когда-то, давно растворилась в пустыне Космоса.  Иначе зло не воцарилось бы в этом мире и не настигло его самого, не заслужившего такой участи. 
     В памяти лениво всплыли слова средневекового медика, философа и непримиримого борца с Инквизицией Корнелиуса Агриппы: “…И демоны смутились бы при виде сих дел человеческих. ”
     Вот они, кажется, объясняли многое. 
     Жжение ушло и теперь, он знал, надолго.  Веки смежались сами собой.  Зрачки будто оборачивались куда-то вовнутрь, в черноту небытия, в которой ему и полагалось пребывать вовеки.  Но что-то сдвинулось в этом мире, искорёжив все законы естества – божеские и человеческие. 
     После заката чернота раскрошится, мертвое вновь станет немертвым, и зрачки обернутся вспять, чтобы взглянуть на дела живых, не способные порадовать ничьего взгляда. 
     
     19. 
     
     Латышев, как всегда, задержался в управлении до темноты.  Зевнув несколько раз подряд, взглянул на часы.  Ну, все, пора.  Надо хоть раз отоспаться.  Он глянул в окно.  Машина ждала его на стоянке.  Водиле тоже надо отдохнуть.  Хоть и молодой, а измаялся, засыпает за рулем. 
     Латышев направился к вешалке. 
     Зазвонил телефон.  Сперва он решил не отзываться.  Сколько можно, черт побери?! Но потом не выдержал и снял трубку.  На проводе был начальник угрозыска Индустриального РУВД. 
     - Ну что тебе? – недовольно осведомился Латышев. 
     - Вы же дали команду докладывать любую информацию насчет маньяка. 
     - Я весь внимание. 
     - Одна бабуся, она у дочери живет, пожаловалась участковому, что сдала свою квартиру какому-то типу.  А тот сменил замок на двери, и бабка теперь не может ни попасть туда, ни достучаться до постояльца.  Участковый у нас добросовестный, пошел разобраться.  Ходил несколько раз и тоже никого не застал.  Сунулся к соседям.