Каждое из зеркал, показывало определенный ее фрагмент, словно неправильно сложенные пазлы мозаики.  Все же мне удалось разглядеть темный прямоугольник. 
     Приняв его за выход, я рванулась туда…
     
     Врачи вытащили из меня множество осколков.  Бровь срослась сама, так, что шрам остался почти незаметен.  Порез на бедре, пришлось зашивать.  Когда сознание вернулось ко мне… Вернее настал момент, с которого моя память может воскресить дальнейшие события.  Я помню перепуганное лицо мамы, серьезное – доктора.  «… Да, да, это был приступ клаустрофобии …» Вежливое: «Вы отпустили ее одну?» Поджатые мамины губы, верный признак того, что Тиму сегодня крепко перепадет. 
     Про Зазеркалье я решила молчать, справедливо пологая, что докторов с меня хватит, на много лет вперед. 
     Через время, удалось даже, убедить себя, что это все мне привиделось.  По мере взросления, убеждение это, крепло во мне все сильнее.  Но, проходя мимо маминого трюмо, я иногда ловила себя на том, что скашиваю глаза, пытаясь удержать его в поле зрения.  И когда поток холодной воды…
      вырвал меня из далекого прошлого, где мне удалось заглянуть за тонкую пленку амальгамы, ( это было миллион лет назад, в давние времена, когда надежды, что этого больше не повториться, были крепки во мне) последней мыслью, которую мне удалось принести с собой, было: «Это важно.  Это важно для Алой Ленты». 
     
     - Черт, она же мокрая.  – Простонала я. 
     - Вода.  – Констатировала Алая Лента. 
     Я лежала на земле, а ее улыбающаяся мармыза нависла надо мной.  В руках Лента держала флягу.  Так, руки-ноги, вроде бы целы.  Это радовало, а так же означало, что падать с дерева мне не пришлось. 
     Понадобилась пара секунд, пока мне удалось восстановить минувшие события. 
     - Ты меня отключила.  – Я все еще не пришла в себя, что б возмущаться, поэтому заявление прозвучало скорее обиженно.  Вместо ответа Алая Лента поступила вполне предсказуемо – она просто пожала плечами и, обезоруживающе улыбнулась. 
     - Ладно, хрен с тобой, моя средневековая подруга, выбора то у тебя не было, только во сто крат приятнее, было бы это от тебя услышать.  – Я приподнялась на локтях.  Руки были целы – точно.  Осторожно подвигав ногами, я пришла к выводу что ноги – тоже.  Все было в норме, за исключением носа, который жутко ныл, так, что было страшно к нему прикасаться.  Поэтому я скосила глаза к носу, пытаясь рассмотреть, не увеличился ли он пару раз в размерах, как об этом говорили ощущения.  Тут же раздался смех Ленты. 
     - Какая же ты скотина.  – Сообщила я ей, на случай, если никто раньше этого не делал.  Тут за ее спиной я увидела малоприятную картину – деревья были повалены, некоторые просто вырваны с корнем.  Была видна четкая прореха в деревьях, уходящая далеко вперед.  «Как танк проехал» - подумалось мне.  На ближайшем к нам, поваленном дереве, видны были следы гигантских когтей.  Дерево было фактически ошкурено.  Я сглотнула.  Хорошо, что ей не вздумалось почесать когти о то, на котором сидели мы.  Сама мысль о том, что мы находимся с этим чудищем в одном лесу, бросала в холодный пот.  Не говоря уже о предположении, что их здесь несколько.  Успокаивало одно – на другие борозды от танков, мы не натыкались. 
      - У вас тут курят? – Спросила не особо на что-то надеясь.  К тому же сам вопрос прозвучал глупо, будто бы я сидела за столиком в дорогом кафе. 
     - Что?
     - Понятно, я и не надеялась.  Придется перепробовать всю местную флору, (ничему хорошему, я все равно вас не научу) может аналог травы найду заодно. 
     Лента нахмурила брови. 
     -Ты говоришь загадками. 
     -Загадками говорила гусеница в «Алисе…»- я рассмеялась – вот она-то, кажется, нашла аналог травки для своего кальяна. 
     Внезапно возникло ощущение, будто бы я упустила что-то важное.  Оно балансировало где-то на грани между сознанием и подсознанием.  Я затаила дыхание, ожидая, я какую сторону будет перевес. 
     - Я не понимаю тебя. - Сказала Лента, и все стало на свои места. 
     - Думаю сегодня вечером, я расскажу тебе одну нашу историю…одну мою историю.  Не знаю, будет ли она что-либо для тебя означать, но я люблю почесать языком, к тому же, меня раздражает детское время твоего отхода на боковую.  Так что деточка послушает сказочку. 
     Серьезность, с какой Алая Лента отнеслась к моей тираде, удивила меня:
     - Хорошо.  Я выслушаю твою историю.  – Тон был чуть ли не почтительным. 
     - А поклониться не хочешь? – Пробурчала я, тут же получив шелбан по больному носу. 
     Однако, рассказать свою историю мне не довелось не сегодня вечером, не завтра.  Когда же я получила такую возможность, было уже слишком поздно. 
     
     Случается, испытывая шок, связанный с какими-либо крайне неприятными для нас событиями,
     мы спрашиваем себя: «Как же это могло случиться?» Или, что еще забавнее: «О Боже, этого просто не может быть».  Войдя в раж, вырывая на себе волосы, мы по большей части не осознаем, что (добрых девяносто процентов из нас) знали – это могло быть.  И уж наверняка подозревали, как это могло случиться. 
     Я не спрашивала такого.