Видимо ему, они нравились. 
     Что касается меня, то каждый поход туда, являлся для меня пыткой.  Сознаться же что я панически боюсь клоунов, и всей этой шутовской атрибутики, ненавижу оголтелые толпы ( да чего там, одни мерцающие огни луна-парка, еще издалека приводили меня в ужас) не представлялось возможным.  К тому же, меня терзают сомнения, что мое чистосердечное признание, врядле бы что-то изменило. 
     Однажды произошел случай, разом положивший конец моим мучениям.  По крайней мере в луна-парк я больше не ходила.  (Бессонные ночи, с бесконечным вглядыванием в темноту не в счет. )
     Мне было восемь лет, брату двенадцать – последний год детской беззаботности, перед вступлением в кошмарный переходной возраст, когда внезапно обнаруживается, что половина человечества, как минимум с другой планеты, причем планета эта, куда заманчивее его собственной. 
     Сейчас же, еще не подозревая об ожидающих его переживаниях, и волнующих открытиях, мой брат беззаботно пинал ногой банку из-под колы, то и дело проверяя карман – на месте ли деньги, данные матерью на аттракционы и сладкую вату. 
      Сладкая вата, это отдельный разговор: ее я ненавидела.  Огромный, неестественного цвета ком, омерзительной липкой субстанции, к которой невозможно было подступиться так, что б не замазаться по уши, в образовавшихся от укуса капельках.  И хотя размером этот ком превосходил мою голову, (в которой не укладывалось, как можно есть вату, несмотря на то сладкая она там, или не очень) им просто не возможно было наесться.  Так что я считала вполне оправданным свое мнение - есть это было просто не естественно. 
     Считала я там что-то или нет, сладкая вата всегда являлась неотъемлемым компонентом всех наших походов в луна-парк.  Думаю Тиму нравилось покупать ее мне (сам он ее не ел).  Этим он как бы оправдывал мое присутствие рядом с собой.  Дескать: «Вот, посмотрите, это моя младшая сестренка, не совсем камень на шее, потому что я Большой Брат, и отлично справляюсь со своей ролью». 
     Иногда мне удавалось сбросить этот балласт, пока брат стрелял в тире, или катался на аттракционе, до которого я еще « не доросла».  Но по большей части, мне приходилось съедать ее.  Я любила своего брата. 
     Даже после того, как шесть лет спустя, он послал все к черту, собрал вещи, взял гитару, и никогда больше не возвращался.  После того, как отец замкнулся в себе, а мать первый раз в жизни покрасила волосы, и я подозреваю, что вовсе не оттого, что ей внезапно надоел свой цвет волос.  Просто седых волос на голове, вдруг оказалось больше, чем ее собственного цвета. 
     Я любила своего брата.  Но сомневаюсь что он подозревал, как же, иной раз, мне хотелось, взять эту сладкую вату, и заткнуть ему… заставить съесть ее ректально. 
     Так вот.  Тим пинал банку из-под колы, ежеминутно проверяя не рассосались ли в кармане деньги, часть которых предназначалась для моей пытки. 
     - Представь, Аська, - говорил он с восторгом – это самый большой луна-парк, из тех, что заезжали в нашу глушь.  Там есть комната страха, даже не комната, а всамделишный лабиринт, ну, такой, где едешь на тележке, а не торчишь как болван в сраном вагончике, возле окошка с мумией.  (Слово «сраный» было произнесено с придыханием, он даже на секунду втянул шею, словно ожидая оплеухи от отсутствующих здесь родителей). 
     Моя фантазия тут же нарисовала этот лабиринт, в самых ярких красках.  И хотя мне так и не довелось увидеть его воочию, могу поклясться он был куда ужаснее оригинала. 
     Брат тем временем продолжал смаковать подробности. 
     - А еще там чертово колесо, говорят, такое огромное, что город видно как на ладони…
     С каждой фразой, желание наотрез отказаться туда идти, возрастало в два раза.  Однако мы неумолимо приближались.  Мне хотелось расплакаться, усесться на тротуар, и больше не двигаться с места, но все же одна вещь останавливала меня: я знала что несмотря на все купленные сладкие ваты, вместе взятые, я была обузой для Большого Брата.  Родители всегда навязывали меня ему, куда бы он не шел.  И единственное, чего мне не хотелось больше, чем идти в луна-парк, так это усугублять положение.  Поэтому, я сцепив зубы молча плелась следом. 
     
     Это действительно был самый большой луна-парк из всех что я видела.  Прожектора и лампы, светили так, что можно было забыть о времени суток.  Музыка орала из всех колонок.  Я с трудом слышала собственные мысли, и караоке, стоящие тут и там выглядели как минимум нелепо.  Однако это ни как не влияло не количество желающих раскрыть свои музыкальные таланты - их выстроилась длинная очередь. 
     Очереди, в принципе, были повсюду.  Следовало занимать сразу несколько, если ты хотел успеть за вечер побывать на паре, другой аттракционов.  Теперь то я понимаю, что нужно было просто выждать несколько дней, пока народ угомониться, но слово «ждать» - в словаре моего брата отсутствовало. 
     - Куда пойдем? – Скорее для проформы поинтересовался он, готовый мягко возразить, если мое желание не совпадет с его собственным. 
     Я огляделась – из всех зол, нужно было выбрать меньшее. 
     - Туда.  – Ответила я, и не дав ему опомниться, потянула к « Зеркальному Лабиринту».  К величайшему моему удивлению, Тимур не сопротивлялся. 
     Туда вела самая короткая очередь, и Тим, оставив меня в ней, дав, предварительно, на «всякий-крайний-случай» денег на билет, побежал занимать очередь где-то еще. 
     Я очень не любила оставаться одой.  Если на свете и существовало что-то, чего я не любила больше, чем оставаться одной, так это оставаться одной посреди шумной толпы в луна-парке. 
     И, хотя такого еще ни разу не случилось, я боялась что «всякий-крайний-случай» все же произойдет – очередь подойдет, а брата не будет.  Я знала что это не смертельно, но боязнь потеряться в этой толпе была выше здравого смысла. 
     Людей впереди оставалось все меньше, а Тимура все не было. 
     Вот осталось всего два человека, и пришло бы самое время ему показаться. 
     Мужчина в ярко-голубой униформе, протянул руку за деньгами.  Я последний раз окинула взглядом толпу.  Это был взгляд утопающего, пытающегося охватить всю водную гладь, в момент, когда его голова в последний раз оказывается на поверхности.  Бесполезно. 
     Я протянула деньги. 
     Внутри оказался узкий зеркальный коридор.  Дальше он раздваивался.  Некоторые из зеркал, были кривыми.  «А ты что ожидала увидеть в «Зеркальном Лабиринте», бескрайние степи?» - захлебнулся сарказмом внутренний голос.  Пропустив это резонное замечание мимо ушей, я поплелась дальше. 
     Некоторое время побродив бесцельно, и разглядывая себя в самых неожиданных формах, я пришла к выводу, что это может даже доставлять некое удовольствие.