Я не помню, как я умер.  По-моему, меня сбила машина, но может быть, меня ударили по голове чем-то тяжёлым.  Когда я очнулся, то не мог пошевелить ни ногой, ни рукой, голова раскалывалась, в глазах плыло.  Надо мной, склонившись, сидела моя мама.  Я не помню, как её зовут, не помню её лица, но я отчётливо знаю, что это моя мама, знаю и всё! С другой стороны сидела ещё какая-то девушка, её я вообще не помню, но мне приятно, что она здесь и что она держит меня за руку. 
     И вот началось.  Я начал подниматься.  Потолок был всё ближе и ближе.  Я слегка повернул голову и посмотрел на кровать.  Точно! Я умираю.  Внизу на кровати лежало моё изуродованное тело.  Причём, судя по травмам, я весь день лежал на проспекте, и по мне весь день ездили троллейбусы, автобусы и трамваи.  Мама тихонько всхлипывала, незнакомая девушка ревела во весь голос, врач, с мрачным видом чесал затылок.  Но мне, честно говоря, было на это наплевать.  Я умирал и мне, как ни странно, это нравилось.  Я обретал что-то новое, терял что-то старое и, как я уже понимал, ненужное. 
     Потолок был всё ближе и ближе.  Вскоре я должен был в него упереться, но… Здорово всё-таки быть мёртвым, я пролетел мимо, не заметив препятствия. 
     Спустя пару минут такого полёта я ступил ногой на дорожку, мощённую белой траурной плиткой.  Дорожка эта вела к огромному готическому зданию, отделанному чёрным мрамором.  Я подошёл к большим дубовым дверям и увидел весьма странную табличку, которая гласила: «Добро пожаловать в «Змеиный отель».  Свободных мест полно.  Самоубийцам вход со двора.  Жертвам геноцида – скидки».  У двери стоял жирный курлюк в форме швейцара.  Честное слово, никогда в жизни не видел никаких курлюков, и даже не догадывался об их существовании, но, глядя на это существо, сразу понял, что это – курлюк.  Тем, кто никогда не видел курлюков, должен заметить, что курлюк-швейцар это довольно забавно.  По той простой причине, что у них нет рук!
     - Кто тебя сюда поставил, идиот? – давясь смехом, сказал я. 
     Тем, кто не понял, объяснюсь.  Смехом я действительно подавился, т. к.  он, почему-то, превратился в сыр и забил мне всю глотку. 
     Пока я отплёвывался от собственного смеха, т. е.  сыра, курлюк пытался повернуться ко мне спиной, но у него это не получалось, т. к.  он со всех сторон выглядит одинаково.  Не рискнув смеяться ещё раз, я сам толкнул дверь и вышел в фойе.  Честно говоря, я немного растерялся.  Вначале передо мной раскрылся огромный зал, но он тут же сжался до размеров лифта, и я ударился коленом о стол дежурного, до которого ещё мгновение назад было не меньше сотни метров.  И вновь комната приняла свои прежние размеры, но я уже находился не у входа, а возле вышеуказанного столика.  Таким образом в одну секунду я преодолел стометровое расстояние и даже не заметил, весьма удобно, знаете ли!
     - Комнату снимать будете? – гнусавым голосом спросил весьма странный субъект.  Странность его заключалась в том, что он был синего цвета, и его огромная голова держалась на длиннющей тонкой шее.  Голову он зачем-то прислонил к стене. 
     - У меня не денег, - ответил я. 
     - На кой мне твои деньги, - прогнусавил синий, - паспорт давай. 
     Я порылся в карманах и, к своему огромному удивлению, нашёл там картонную карточку с фотографией моего затылка и какими-то непонятными буквами.  Именно эту карточку я и протянул дежурному.  Дежурный высунул огромный красный язык, на котором покоились исполинские очки в роговой оправе.  Он засунул их себе в нос и принялся изучать мой «паспорт». 
     - Ваш номер 13, - сказал он, зачем-то проглотив его. 
     - А плата! – изумился я. 
     - Мы не берём плату с постояльцев. 
     - Но у вас на двери написано, что жертвам геноцида предоставляется скидка. 
     - Ты жертва геноцида? – осведомился синий. 
     - Нет, но…
     - Тогда не морочь мне голову и проваливай!
     - Но как вы можете предоставлять скидки, если вы не взимаете платы?
     Синий задумчиво переложил очки из одной ноздри в другую, помолчал и указал мне на коридор. 
     - Прямо, затем налево. 
     - Но вы не ответили на мой вопрос, - сказал я. 
     Синий изобразил крайнее неудовольствие и оторвал голову от стены, которая, не удержавшись на тонкой шее, с грохотом упала на стол.  Поняв, что дальнейший спор бесполезен, я направился прямо по коридору, в поисках номера 13. 
     Шёл я долго, очень долго, но поворота так и не нашёл.  Передо мной простирался длиннющий, залитый светом коридор.  Проходя мимо зеркала, я заглянул в него и остолбенел.  Волосы мои стали заметно длиннее, на щеках появилась многодневная щетина.  Это же, сколько я уже иду по этому треклятому коридору?
     - Пять дней, - ответил мне кто-то. 
     Я оглянулся, но коридор был пуст.  Я вообще не встретил ни одной живой души за всё моё путешествие.  Хотя, учитывая, где я находился, выражение «живая душа», должно быть, теряло смысл.  Но, пройдя ещё пару шагов (а может пару дней), я увидел долговязого серого кота, который сидел, облокотившись о стену, и лизал остроносый чёрный туфель. 
     - Извините, а что вы собственно делаете? – поинтересовался я.