Миллионы всевозможных зверей окружили мой трон.  Сонные, завистливые, больные, неугомонные, скучающие, заискивающие, все они стали одним целым моего Царства Свободных Душ. 
     <br><br>
     <br><br>Я приказал двум браминам принести большую чашу с водой, зеленоватой, пахнущей кипарисом и лавандой.  Чаша-чан был незамедлительно поставлен посреди моего изумрудного дворца, и бессметное окружение моё отошло от меня и встало вкруг, взявшись за руки, испытывая во всех исключительной гармонии пропорций телах гармонию духовного полёта мыслей и желаний. 
     <br><br>
     <br><br>В чан из кувшинов вылил и розовую воду, добавили нектар дивных благоухающих цветов и кустарников, имена которым давал я, в начальной точке происхождения этого прекраснейшего из миров.  Бесконечной и Безграничной Любви.  Восемнадцать прекраснейших дев подняли чашу и понесли в сад, следом за ними направились гости моего окружения.  Я остался один на один в этом изумрудном дворце.  Лишь парочка смешливых обезьян как два шута ласкали мой взор и не давали мне скучать в этом огромном пространстве Обители Первобогов. 
     <br><br>
     <br><br>Мрамор пола пронзал дворцовый стеклянный свод.  В настежь открытые округлые двери я видел мир Брахмы, Непознаваемый мир тех, от кого мы произошли.  Там дальше, в розовом саду, сейчас, сейчас, сейчас, восемнадцать миловидных и гибких дев поят розовой водой, благоухающей нектаром цветов и кустарников вперемешку, с зеленоватой, пахнущей кипарисом и лавандой, и не только поят, но и исцеляют 108 слонов-гигантов, украшенных на ассирийский манер.  Мне захотелось присоединиться к этому захватывающему действу и я, взяв за руки парочку чудаковатых обезьян с обеих сторон, неспеша направился к торжественному акту приобщения моего окружения к Блаженству лучшего из творений Брахмы.  Никто и никогда не видел Брахму, но в снах, куда он приходил по своей милости, счастливчики из счастливчиков зрили его Совершенное Великолепие Страсти и Покоя.  Но больше Брахмы, моего Творителя, я любил слонов, на которых так приятно совершать вечерние прогулки наедине с красавицей Сарасвати, чей смех был подобен горному ручью и чья улыбка была милее самого раннего летного солнечного блика. 
     <br><br>
     <br><br>О боги-братья, я вышел в округлые двери и вошёл в розовый сад, но ни слонов, ни браминов, ни дев, ни моего окружения я там не увидел, а лишь чашу-чан и белый огонь, устремлённый в безоблачное небо.  Огонь так манил меня, что я разжал руки и обезьяны умчались каждая в свою сторону, а я преодолел расстояние в 200 шагов и принялся купаться в этом привлекательном мареве, ежесекундно восхваляя красоту 108 слонов-гигантов и сверхкрасоту моей Возлюбленной Сарасвати.  Я не мог вспомнить, какого цвета сари я не замечал на ней, но я помню каждый оттенок запаха её бессмертного тела.  И сколько длилось это неутолимое сновидение, столько лился в небеса Брахмы белый огонь и столько танцевала в моей памяти моя богиня Сарасвати. 
     <br><br>
     <br><br>Отрывок из книги Алексея Суслова "100 мыслей о сновидениях".